– А я особенный. Как рок-звезда. Знаешь, я ведь видел записи с видеокамер в морге. Ты в курсе, что один из интернов имел тебя, пока ты был в отключке? Серьезно, нанимают на работу всяких дятлов.
– Закончил? Или еще что родишь? – В голосе снова отчетливо слышится чикагский выговор.
Интересно, сможет ли Джаветти когда-нибудь по-настоящему от него избавиться. Сколько личин ему пришлось примерить? Помнит ли он, кто он вообще такой?
Опять прикидываюсь, будто задумался, и говорю:
– Ага, закончил.
– Вот и славненько. Значит, я тебя подремонтирую и получу камень.
– М-мм, нет.
– В смысле «нет», твою мать?
– Я передумал. – Где, черт возьми, Фрэнк?
– Бред собачий. Какого хрена тебе надо, а? Мне что, упасть на колени и отсосать тебе прямо здесь?
– А это мысль.
– Достал ты меня, – говорит Джаветти. – В последний раз спрашиваю: какого хрена тебе надо?
– Наличные. Огромный, мать его, мешок налички. Хочу тонну бабла и начать все с нуля в другом городе. Ты, Нейман, гребаный коп, творящееся вокруг дерьмо – ей-богу, это была худшая неделя в моей жизни. Так что я поднимаю ставки и валю отсюда к чертовой матери.
– О какой сумме речь?
– Четверть лимона. Плюс ты избавляешь меня от необходимости разлагаться, и камень твой.
– Да ты, мать твою, из ума выжил.
– Такие у меня условия.
Джаветти стучит пальцами по стойке – крепко, видать, задумался.
– Мне нужно время, чтобы достать такое количество налички. Сегодня не выйдет. Смогу к завтрашнему вечеру. Я приношу деньги, ты – камень. По рукам? Завтра тебе подходит?
Чую в воздухе запах лосьона после бритья и успокаиваюсь. Пора заканчивать.
– Завтра подходит, – говорю я.
– Подходит для чего? – встревает Фрэнк, стоя позади нас. Не очень эффектно, но сойдет.
– Надо же, – говорит Джаветти, – к нам пожаловал шериф. Добрый вечер, офицер.
– Вы вдвоем, здесь – забавно, – говорит Фрэнк.
Одет он по-простому – гавайская рубаха и слаксы. Но все в нем так и орет о том, что он из полиции. Попросил бы, что ли, совета у нечистых на руку копов, которые тут постоянно трутся.
– Потому что я трупом в морге не валяюсь? – интересуется Джаветти.
– Присаживайся, детектив, – говорю я. – Потрещи с нами.
Джаветти бросает на меня взгляд, в котором ясно читается «Какого хрена ты творишь?», но я не обращаю на него внимания. Меня интересует другое: где долбаные дружки Фрэнка, и почему они не ворвались сюда и не загребли Джаветти. Наверняка Фрэнк мог придумать какую-нибудь чушь, чтобы арестовать старпера. Видит бог, со мной он такое сто раз проделывал.
У Фрэнка в руках желтый конверт. Тот самый, который он показывал мне в закусочной.
– Не думал, что ты меня помнишь, – говорит он.
– Я помню всех мудаков, – отзывается Джаветти. – Особенно тех, которые меня убивают. А ты, похоже, не удивлен.
Фрэнк открывает конверт и вытряхивает документы, фотографии – все, что показывал мне. Подсовывает бумажки Джаветти. Тот копается в них, над чем-то ржет, над чем-то хмурится.
– Ого! Симпатичным я все-таки был ублюдком. Хорошо поработал, сынок. Я впечатлен. Не хочешь рассказать, к чему это все?
Фрэнк достает из конверта последний снимок, кладет перед Джаветти. Тот несколько секунд пялится на фотку, потом смотрит на Фрэнка.
– Ага, помню его. Значит, все дело в мести? Что ж, ты меня уже убил. Поздравляю. – Он отпивает из бокала.
Все идет не так, как я ожидал. Надо было раньше догадаться. Само собой, Фрэнк не собирался действовать как коп. Слишком долго он охотился на этого ублюдка. Наверняка успел придумать какой-нибудь план, который меня в расчет не принимает. Господи, да я просто идиот.
– Я не убивать тебя пришел, – говорит Фрэнк и вручает Джаветти сложенный листок бумаги.
С подозрительным видом Джаветти разворачивает бумажку и читает. Ноль реакции. Я смотрю на все это, как на сцену из фильма.
– Ты что задумал, Фрэнк?
– Заткнись, Джо. Свое ты уже получил.
И что, блин, это значит?
Джаветти смотрит на Фрэнка:
– Я подумаю.
– Подумай, но долго не рассиживайся. Время на исходе. – Фрэнк встает, на меня даже не смотрит. Отворачивается, чтобы уйти. Я хватаю его за руку, но он стряхивает мою ладонь, кипя от злости: – Отвали, – и смешивается с толпой.
Я уже иду за ним, но меня останавливает Джаветти:
– Удивительное совпадение! Вовремя он нарисовался, как будто знал, что я буду здесь.
– На меня не смотри, – неубедительно говорю я. Теперь, когда все пошло псу под хвост, отбрехиваться поздно.
– Ну конечно, – говорит он. – О чем еще я мог подумать? Короче говоря, завтра ты приносишь сюда камень, а я – четверть лимона наличными. Я решаю твою проблему – ты решаешь мою. Все счастливы. Идет?
Ни хрена не идет. Мне крышка. Я смотрю, как Фрэнк растворяется в толпе. Не знаю, что сейчас произошло, но точно ничего хорошего.
– Идет, – отвечаю я, потому что сказать больше нечего.
Глава 24
Джаветти встает. Я за ним. Он поднимает вверх палец:
– Нет. Увидимся завтра. Не иди за мной. Моему песику это не понравится.
Я даю ему уйти, хотя знаю, что надо увязаться следом. Засадить пулю ему в башку, как только он выйдет из клуба. Выгадать немного времени. Но гигантская псина, из-за которой Бруно торчит в больнице, может стать проблемой.
Сомневаюсь, что смогу убить Джаветти раньше, чем он ее на меня натравит. Или раньше, чем нарисуются копы и упекут меня в обезьянник. Вряд ли на этот раз Фрэнк станет меня выручать. А провести ночь за решеткой не самая лучшая идея.
Набираю номер Фрэнка. Ублюдок не отвечает. А мне, черт побери, нужны ответы. Наверное, я могу его выследить, но для начала надо отсюда свалить.
Снаружи никаких следов ни Фрэнка, ни Джаветти. Очередь в клуб тянется на полквартала. Давал ли Фрэнк мне свой адрес? Гадство. Если и давал, то не помню.
Звонит мой телефон. Открываю его, надеясь, что это Фрэнк. Телефон заедает – там все еще кровь.
– Ты где? – спрашиваю я.
– В «Эджвуде», где же еще? – говорит Габриэла.
Твою мать.
– Что случилось?
Все еще верчу башкой туда-сюда, вдруг замечу, как Фрэнк переходит улицу или сидит за рулем. Ничего.
– Подумала, тебе будет интересно узнать, что твоему другу лучше. Он уже не кричит. Я бы сказала, что улучшение налицо, но Дариус думает иначе. Ты как?
– Не очень. Так он в сознании? Сказал что-нибудь полезное?
– Пока нет. И «в сознании» – понятие весьма относительное. Он периодически приходит в себя, но по большей части просто отдыхает. Долгая выдалась ночка.
– Ясно, – говорю я. Может быть, хоть что-то не даст сегодняшней ночи превратиться в капитальные помои. – Скоро буду. Минут через двадцать, плюс-минус.
– Буду ждать. Кстати…
– Что?
– Когда ты сказал, что съел Неймана, ты не шутил?
– Нет.
– Ладно. Просто хотела уточнить. Подонок это заслужил. В общем, скоро увидимся.
Габриэла у себя в кабинете. Втыкает разноцветные кнопки в огромную карту на стене. Длинные темные волосы стянуты на затылке в хвост. На ней опять камуфляжная футболка с надписью «ТЫ МЕНЯ НЕ ВИДИШЬ» спереди. Вид у Габриэлы измученный.
– Как наш пациент? – спрашиваю я.
– Учитывая обстоятельства, лучше, – отвечает она. – Я забрала его от Дариуса и поселила в комнате на этом же этаже.
– С ним можно поговорить?
– Только когда он приходит в себя. У него есть кнопка вызова, он даст мне знать, когда очнется.
– Но…
– Ему нужен отдых, – перебивает Габриэла. – Так что это было по телефону? Что случилось?
– Сегодня я виделся с Джаветти. Ему нужен камень, и он думает, что камень у меня.