Лика больше не могла выносить тесноту своей комнаты. Ей было нечем дышать, она задыхалась в собственных мыслях, в безысходности прочитанной легенды, в звенящем одиночестве, в подкрадывающемся, как липкая рептилия, страхе.
Девочка быстро оделась и выбежала на улицу. Ее не смущало, что был уже час ночи. Ей часто хотелось побродить по городу именно ночью, когда темно и тихо, когда может случиться, все, что угодно.
Холодный воздух помог ей прийти в себя. Было зябко и ветрено. Знакомые улицы выглядели неприветливыми. Свет фонарей, привлекавший ее из окна, как аллея праздничных светильников, на самом деле был мерзко желтым и тусклым. Лика не знала, куда ей идти. В этом районе города не было ухоженного парка с милыми скамеечками в стиле модерн, не было набережной или узких улочек Старого города, здесь не было ничего, что могло показаться уютным, красивым или, по крайней мере, приглядным. Здесь были только новые многоэтажки, закрывающие друг другу солнце, и много-много серых дорог, по которым даже теперь проносились машины.
Лика забрела на детскую площадку. В темноте было почти невозможно различить яркую раскраску поскрипывающих качелей, изогнутых горок и полосатых турникетов. Девочка присела на одну из скамеек - грязновато оранжевую, как ей показалось, и уставилась в черное небо. Сквозь туман поблескивали звезды, но чувство единения со всем мирозданием, которому было самое время накатить мощной волной, никак не давало о себе знать. Лике хотелось раствориться в этом гнетущем и одновременно прекрасном ощущении бесконечности, сидя здесь, ночью, под открытым небом, под миллиардами звезд, видимых и невидимых, в тишине, прерываемой лишь отдаленным свистом машин. Но что-то было не так. Облегчение не приходило. Напряжение по-прежнему пронизывало каждый нерв, каждый капилляр, отравляя кровь, лишая ее кислорода. Может быть, она разучилась любоваться красотой мира, разучилась расслабляться, она просто не может заставить себя ослабить контроль.
- Доброй ночи, Анжелика, - услышала она возле своего уха. Тихий приятный баритон, словно струящийся шелк, легко и свободно, из самой глубины, как бывает у опытных певцов.
Девочка вздрогнула. Она не ожидала встретить кого-то ночью на детской площадке. Тем более встретить кого-то знакомого. Тем более знакомого мужчину.
В мутно-прогоркшем свете фонарей Лика разглядела лицо. Это был ее недавний попутчик.
Лике захотелось превратиться в маленькую мышку, чтобы в мгновение ока сбежать с этой проклятой лавки, оставив своего незваного гостя, стоять с открытым от изумления ртом. Но магией она не обладала. Она не смогла бы не то что в кого бы то ни было превратиться, она бы даже рвануть с места не успела бы: что-то сковало ее ноги и руки. Она замерла, как проколотая булавкой букашка под увеличительным стеклом. Не могла сказать ничего толкового в ответ на приветствие.
"Наверно, он подумает, что я сумасшедшая, но что он делает тут"?
Рыжий бессовестно рассматривал ее своими чуть косящими глазами, всем своим видом показывая, что нельзя придумать обстоятельств встречи более обычных, чем те, в которых они очутились. Детская площадка в полвторого ночи, казалось, была для него банальнейшим местом, где можно наткнуться на старую знакомую.
Пауза затянулась, но парня это не смущало. Улыбаясь уголками рта, он смотрел на Лику, как до одури наевшийся кот мог бы смотреть на лакомый кусочек отборной колбасы - не спеша обнюхивая, наслаждаясь ее манящим запахом и теша себя мыслью, что он будет есть этот дар судьбы очень медленно, смакуя каждый маленький кусочек, чувствуя волну дрожащего удовольствия, растекающегося теплым душистым молоком по всему телу от усов до кончика хвоста.
- Я знаю Имя, - промурлыкал Рыжий.
"Чье имя?" - подумала про себя Лика.
- Я знаю Имя, - повторил злосчастный знакомый и растянул улыбку до гримасы Чешира.
***
Лика проснулась от звонка будильника. Первый раз за несколько месяцев она почувствовала, что отдохнула во время сна. Ей было хорошо и уютно. Лика потянулась, выпрямилась, потом свернулась в клубочек. Вылезать из-под теплого одеяла не хотелось. С ее плеч словно свалились огромные гири весом в пару центнеров. На душе было спокойно. Чувство, которого девочка не испытывала уже очень давно. И все потому, что он знает Имя.