– Тебе нравится? – улыбаясь, спросила она. – Я каждый день тренируюсь.
– Конечно, – сказал он, – просто чудесно. – Эта музыка заставляла его думать о многом. Так, что трудно передать словами.
– Как на реке? Тебя долго не было.
– Разве?
День, как и многие, прошел в пелене довольства.
– Так красиво в это время года, наверное, просто не уследил.
Он поцеловал ее в макушку. Свежевымытые волосы, пахнущие травами, которые она использовала, чтобы смягчить жесткий запах мыла.
– Играй дальше. А я ужин приготовлю.
Он прошел через кухню и вышел на задний двор. Сад увядал, вскоре он уснет, укрытый снегом, оставив им свой урожай на зиму. Пес куда-то ушел сам по себе. Он мог уйти далеко, но Питер никогда не беспокоился, зная, что пес всегда вернется домой до темноты. Дойдя до насоса, Питер налил воды в раковину, снял рубашку и ополоснулся до пояса, а потом вытерся. Последние лучи солнца поверх холмов отбросили длинные тени. Это время дня нравилось ему больше всего, ощущение того, как одно сливается с другим и всё будто застывает в ожидании. Стало темнеть, и он смотрел на появляющиеся на небе звезды, одну за другой. Ощущение от этого времени было таким же, как от музыки, которую играла Эми. Слившиеся память и желания, счастье и печаль, начало и конец.
Он развел огонь, почистил улов и положил нежную белую мякоть на сковороду с куском топленого сала. Наружу вышла Эми, села рядом, и они вместе смотрели, как готовится их ужин. Они поели на кухне при свете свеч. Форель, помидоры и запеченная на углях картошка. Съели яблоко одно на двоих. Потом пошли в гостиную, развели огонь в камине и устроились на диване под одеялом, а пес, как обычно, улегся у их ног. Они смотрели на огонь молча, в словах не было нужды. Всё, что им нужно было сказать друг другу, уже было сказано, всё, чем они могли поделиться друг с другом. Прошло некоторое время. Эми встала и протянула руку.
– Пойдем со мной в постель.
Они взяли в руки свечи и поднялись по лестнице. В крохотной спальне под самой крышей дома они разделись и залезли под плед, прижимаясь друг к другу, чтобы согреться. Пес дошел до изножья кровати, шумно вздохнул и опустился на пол. Хороший старый пес, верный, как лев. Он останется здесь до утра, сторожа их. Близость их тел, общий ритм дыхания. То, что ощущал Питер, нельзя было назвать просто счастьем. Это было нечто более глубокое и сильное. Всю свою жизнь он желал лишь быть рядом с одним человеком в этом мире. Это и есть любовь, решил он. Быть любимым – значит, быть познанным тем, кто рядом.
– Питер? Что это?
Прошло некоторое время. Его сознание пребывало в бесформенном пространстве между сном и явью, погрузившись в воспоминания.
– Я подумал о Тео и Мас. Про ту ночь в хлеву, когда напал Зараженный.
Мысль прошла и ушла от него.
– Мой брат так и не понял, что убило того врага.
Мгновение Эми молчала.
– Ну, это был ты, Питер. Именно ты их спас. Я тебе говорила, помнишь?
Разве? И что она хотела этим сказать? В момент того нападения он находился в Колорадо, за много миль, много дней пути отсюда. Как же он мог сделать это?
– Я объясняла, как это произошло. Ферма – особенное место. Прошлое, настоящее и будущее здесь едины. Ты оказался в хлеву просто потому, что ты там был нужен.
– Но я не помню, чтобы я это делал.
– Потому, что для тебя этого еще не случилось. Придет время, и случится. Ты будешь здесь и спасешь их. Чтобы спасти Калеба.
Калеб. Мой мальчик. Питер внезапно ощутил невыразимую печаль, сильнейшую любовь и томление. Слезы подступили к его горлу. Так много лет. Так много лет прошло.
– Но мы же сейчас здесь, – сказал он. – Ты и я, в этой постели. Это реальность.
– И нет в этом мире ничего более реального, – сказала она, прижимаясь к нему. – Давай не будем думать об этом сейчас. Ты устал, я вижу это.
Он действительно устал, очень. Он ощущал прошедшие годы до мозга костей. Его сознание коснулось воспоминания. Как он глядел на свое лицо в реке. Когда это было? Сегодня? Вчера? Неделю назад, месяц, год? Солнце стояло высоко, и вода превратилась в сверкающее зеркало. Его отражение дрожало от течения воды. Глубокие морщины, обвисшие щеки, мешки под глазами, потускневшими от времени, его волосы, которых осталось немного, седые, белые, будто снег. Лицо старого человека.
– Я был… мертв?
Эми не ответила. И Питер понял, что она хотела ему сказать. Не то, что он умрет, как должен умереть любой, а то, что смерть – не конец. Он останется здесь, останется духом-хранителем, за пределами стен времени. Это ключ ко всему, ключ, открывающий дверь, за которой ответ на все загадки жизни. Он вспомнил тот день, когда впервые пришел на Ферму, очень, очень давно. Всё в целости, совершенно необъяснимо, кладовая полна, занавески на окнах, тарелки на столе, будто в ожидании их прихода. Вот в чем смысл этого места. Это единственный истинный дом для него во всем мире.