Плечи Фина напряглись от досады.
– Но ведь это я! – воскликнул он.
Ардент недоумённо посмотрел на него.
– Посмотри, по всему кораблю развешаны плакаты, напоминающие обо мне!
Фин сорвал с грот-мачты ближайший и сунул его под нос волшебнику. Плакат был порван и подпорчен непогодой, а в том месте, где Фин когда-то что-то написал с ошибкой и попытался исправить, чернила размазались. Под двумя кривыми точками, обозначавшими глаза, жирной улыбкой ухмылялась круглая рожица.
Ардент прищурился на рисунок.
– Так это ты? Я думал, что это Тросокостный Человек! – Он рассмеялся. – Колл, ты слышал? – крикнул он в сторону верхней палубы. – Эти закорючки – портреты этого мальчишки, а не Тросокостного Человека!
Колл подошёл ближе и с прищуром посмотрел на картинку.
– Я думал, это шлюпка. Я и вправду думал, что ты нарисовал это, чтобы я не забывал про шлюпки.
Фин сердито нахмурился. Нет, конечно, он не такой хороший художник, как Маррилл. Но были и её рисунки!
– А также рисунки, прикреплённые к вашим рукавам, – напомнил мальчик в миллионный раз.
Оба, волшебник и капитан, посмотрели вниз. На рубашку Колла прилипли только грязные обрывки паруса.
– Ну да, – хмыкнул он. – Должно быть, я потерял их в Саду Скелетов.
Фин посмотрел на Ардента. Тот лизнул свой рукав. К сожалению, рисунок на рукаве был вымазан чем-то серым.
– Масло жабы, – нахмурившись, проворчал волшебник. – Определённо масло жабы. Я когда-нибудь пользовался маслом жабы?
Фин скрипнул зубами.
– Это значит, что я часть команды. Это я помог победить Серта, и я также друг Маррилл, и…
Лицо Ардента смягчила улыбка.
– Интересно, как дела у Маррилл? Я скучаю по ней, а ты, Колл?
– С ней, безусловно, было веселей, – согласился Колл. – Помнишь тот раз, когда она бросила в Реку перечницу, которая превратилась в кракена?
Фин закрыл глаза. Он будто не существовал для них обоих. Как будто это не он бросил перечницу в Реку. Как будто это не он спас Колла в Болтливой Роще, не он заманил Серта в Реку и тем самым спас весь мир. Как будто не он скучал по Маррилл больше, чем они.
– Так вы, ребята, поможете мне или нет? – спросил он.
Ардент нахмурился и положил руку ему на плечо.
– Мы занимаемся поисками моего дорогого друга, молодой человек. Друга, которому, возможно, грозит серьёзная опасность. Боюсь, мы не можем помогать каждому безбилетнику, как бы нам этого ни хотелось.
– Но… – начал было Фин, но тут же осёкся.
Всё было бесполезно. Ему не убедить их помочь ему – можно было бы еще раз напомнить им про Маррилл и про то, что написано на этих обрывках, и о том, что он не простой безбилетник. Они бы поверили ему. И захотели бы помочь. Действительно захотели бы.
Но через пару секунд снова забыли бы его. Они не виноваты. Так было со всеми. Потому что он был никто.
– Ладно, проехали, – прошептал Фин.
Он повернулся и, прежде чем к глазам подступили слёзы, быстро направился к корме.
Вернувшись к слуховым лозам, он дал выход эмоциям. Как жаль, что Маррилл здесь нет! Она бы помогла. Она бы убедила Ардента и Колла идти прежним курсом. Он в очередной раз напомнил себе, что она ушла навсегда. Впрочем, это даже хорошо, что она вернулась домой, к родным, хорошо, что взяла с собой Былитамскую Карту ради сохранности, даже если сейчас он в ней остро нуждался.
Его рука сама потянулась к увесистому предмету в потайном кармане рубашки. Ключ к Карте Куда Угодно, тот самый Ключ, что контролировал её, лежал в безопасном месте, Фин позаботился о том, чтобы Ключ никто не нашёл. Вот только какой от него толк без самой Карты? Фин сжал пальцы в кулак, затем безвольно опустил руку.
Фин закрыл глаза, чувствуя, как похожие на уши листья слуховых лоз касаются его пальцев.
– Как жаль, что Маррилл здесь нет, – прошептал он.
– тихо прошептали лозы.
Спустя какое-то время он снова открыл глаза. И в этот миг заметил другой корабль.
Тёмный, с низкой палубой, он мчался по дуге светящейся воды позади них. И будь он чуть больше и сделан чуть лучше, Фин наверняка бы подумал, что это старый корабль Ставика «Чёрный Дракон», поднявшийся со дна в том месте, где они потопили его, и снова бросившийся вдогонку за «Кракеном».
Затем Фин увидел чёрный флаг, развевающийся на грот-мачте, и понял, почему корабль показался ему таким знакомым.