Без сомнения, Пиралт уже мертва. Неожиданно Шан вернулась к реальности.
— …Там — наши поля, — объяснил Джош, показав куда-то назад. Местность мягко понижалась, и Шан могла четко разглядеть бежевые фигурки людей, разбросанных тут и там среди заплат различных оттенков зелени, которые где-то далеко-далеко переходили в дикую смесь синевы и янтаря. Но поля, вытянувшиеся к горизонту, означали наличие большого количества машин. Шан попыталась трезво оценить, насколько верна ее догадка.
— Простите, но я не понимаю… Эта территория слишком большая…
— Тут нет никаких границ. Мы выращивает культурные растения на маленьких участочках, а потом комбинируем сорта. Мы принципиально боремся с монокультурой. Хотя, если честно, большая часть посадок относится к соевым или пшеничным сортам.
— Я удивляюсь тому, что вы выращиваете зерновые культуры на открытой территории.
— Теперь мы можем это делать. — Снова, перед тем как ответить, Джош выдержал маленькую паузу. Может, переселенцы обладали некой секретной биотехникой и очень боялись, как бы их тайны не украли коммерческие фирмы. — Мы выращиваем большой урожай, частично здесь, частично в подземных теплицах.
— А одежда ваших людей — это какая-то форма?
— Нет. Просто мы не утруждаем себя, раскрашивая рабочую одежду. Мелочи, да и только. — Джош стянул свою блузу с рук, точно передник. — Вот настоящие цвета конопляного волокна.
— Смотрю, вы очень заботитесь об окружающей среде. — И вновь в ее сознании всплыла фраза, прозвучавшая во время подсознательного инструктажа:
Они забрали полный комплект семян растений и эмбрионов животных нашего мира.
— Думаю, тут у нас много общего. Вы слышали о СиДиЗОке?
— Нет.
— Расшифровывается как Силовой дивизион по защите окружающей среды. Теперь на Земле защита окружающей среды — функция полиции. До назначения главой данной миссии я занималась именно этим.
— Похвально, что в ваше время люди, грабящие природу, стали преступниками.
В ваше время. Подколол. Да, она была мертва для всех, кого она знала. Ей выдали билет в одну сторону. Билет за пределы пространства и времени. Только сейчас Шан полностью ощутила это, и нехорошие мысли вновь стали грызть ее.
— И я не позволю, чтобы кто-то попытался ограбить ваш мир.
Бедный Джош. Он жил в раю, а теперь мирской, алчный, эксплуататорский мир готов был обрушиться на него. Он имел право быть недовольным. Суперинтендант уже стала прикидывать, что ей придется предпринять, чтобы приструнить команду исследователей.
К тому времени, как они закончили обход центральной части поселения, Шан чувствовала огромную усталость. Ее ноги требовали отдыха. Дыхание с хрипом вырывалось из горла. Глаза слезились, из носа текло. Все-таки ее организму требовалось какое-то время, чтобы приспособиться к высокой гравитации и пониженному содержанию кислорода. «Гнилая комбинация», — подумала она. Но это единственная планета, пригодная для людей, которая находится так близко от дома. С другой стороны, в атмосфере нет метана, не было чрезмерной силы тяжести. Да и все-таки самое главное: планета находилась недалеко от Земли.
Джош отвел Шан вниз по ступенькам в подземный зал из золотистого песчаного камня. Тут было совершенно тихо, только где-то далеко-далеко пели птицы. Стены чуть изгибались, отгораживая от зала небольшие комнаты, в каждой из которой можно было свободно разместить несколько столов и скамеек. Шан показалось, что она попала в ступицу огромного колеса.
Бумажные гирлянды пастельных цветов протянулись вдоль стен у самого потолка по всему залу. Повсюду красовались бумажные цветы. Некоторые менее удивительные, менее реалистичные больше всего напоминали поделки маленьких детей. И нигде не было видно рождественской елки. Только невысокое, едва достающее до пояса растение в большом керамическом горшке, украшенное крошечными стеклянными шариками ярких цветов. Судя по всему, местные стеклодувы добились удивительных высот мастерства.
— Похоже, скоро я приму вашу точку зрения относительно пользы изоляции небольших общин, — заметила Шан. — Тут у вас очень мило. — Она подняла голову к куполу небесного света. Цветом он напоминал бледный опал, и от него исходил мягкий свет, не дающий тени. — Это тоже вырезано из скалы?
— Отчасти из скалы, отчасти в фунте — уплотненной земле. А потом мы покрыли потолок неким составом… напоминающим земной мел. — Джош присел у стола. — У нас есть вино. Хотите попробовать?
Шан уже собиралась отказаться, но в последний момент передумала.
— Да, — заявила она, стараясь вести себя максимально дипломатично. — Я бы не отказалась от бокала. Благодарю.
Она села на обитую тканью скамью у стола и наблюдала, как Джош наливает вино из керамической бутыли. Что-то подсказало ей, что не стоит слишком приглядываться к цвету напитка. Бокал, который оказался у нее в руке, покрывал удивительный рисунок опаловых вихрей, из-за чего почти невозможно было разглядеть цвет жидкости. Пахла она малиной и мятой и вызывала у Шан полузабытые воспоминания, поблекшие из-за прошедших лет, а не под действием транквилизаторов. Она позволила себе сделать маленький глоток. В самом деле вино оказалось очень вкусным, а бокал просто великолепным. В какой-то миг ей показалось, что Константин запомнится ей прежде всего своей необычной посудой… Удивительное место.
— Что вы собираетесь делать дальше? — поинтересовался Джош.
— Если вы не нуждаетесь в помощи, то нам нужно будет всего лишь провести необходимые наблюдения, возможно, пополнить каталог флоры и фауны. — Только тут Шан поняла, что пение птиц отчасти отвлекает ее. — Естественно, заручившись вашим согласием.
— Я поговорю об этом с советом, — заверил ее Джош. — Не знаю… Однако мы не хотели бы иметь проблемы с людьми, шастающими по округе. К тому же мы не сможем позволить вам забрать с планеты ничего живого.
Шан молчала. В Константине действовали свои законы и правила, сложившиеся за столетия изоляции от остального человеческого сообщества. Поскольку, судя по всему, она наткнулась на табу, она постаралась как можно корректнее сформулировать следующий вопрос:
— А что, Джош, у вас есть проблемы с какими-то растениями или животными?
— Я просто сказал: ничего живого.
Шан должна была ожидать что-то вроде того, а она оказалась не готова.
— Хорошо. Может, мы используем какие-нибудь неагрессивные технологии, созерцательные… Например, сканирование?
— Вам с радостью помогут оглядеться и изучить то, что вы захотите. Вы можете гостить у нас сколько пожелаете. Но вы не должны вступать в конфликт с этим миром, иначе вы не сможете остаться здесь.
— Не беспокойтесь. Мы собираемся вскоре вернуться домой. Там мы подтвердим, что этот мир — ваш.
— Это не наш мир. Помните: мы тут всего лишь гости.
— Не буду забывать об этом.
— Может останетесь на обед? Мои люди хотели бы познакомиться с вами. А может, вы задержитесь даже до полуночной мессы? Я пойму, если вы решите отказаться.
— Атеизм предполагает терпимость, Джош. Тут между нами нет никакой разницы. Если это никому не вредит, делай, как сочтешь нужным. — Она махнула рукой в сторону бокала, словно и в самом деле намеревалась выпить все вино. Первое правило дипломатии: никогда не отказывайся от пищи и спиртных напитков. Второе: с почтением относись к местной религии. И никакого вреда не было в том, что она старалась вести себя вежливо. — Только объясните мне одну вещь, пожалуйста.
— Попытаюсь.
— Я слышу пение птиц. Кто это поет?
— Черные дрозды, — ответил Джош.
— Существа из генного банка?
— Нет, это всего лишь запись. Наши предки больше всего сожалели о том, что никогда не услышат пение птиц… А теперь я должен спросить вас, не обидитесь ли вы, если я отлучусь на некоторое время? Мне нужно пойти и проверить, как обстоят дела с бумажными цветами. Если хотите, налейте себе еще вина. Кухня там.
Шан заерзала. Ей неудобно было сидеть вот так.