— Могу поспорить, ты пропустишь все самое интересное, — вновь заговорил Макеевой.
Шан покачала головой. Я хочу нравиться людям. Я хочу смотреть на вещи, не прикидывая в уме, какой вред они могут нанести.
— Если я и пропущу представление, то ничего не потеряю.
— Ты могла бы получить много большую пенсию, работая в каком-нибудь частном охранном предприятии.
— Не хочу долго лицезреть одну и ту же задницу. Пусть даже и за хорошую пенсию.
— Даже если на кону небольшой садовый участок, а, Гив?
— Я всегда говорила, что однажды обрету свободу. Я собираюсь это сделать до того, как окончательно состарюсь, чтобы наслаждаться свободой. — Тут она подумала о своих томатах. Приятная мелочь — деталь, на которую другие и смотреть не захотят. А для нее — ключ, блоки, из которых строят здания, сама суть жизни. Да, скоро она сбросит эту форму. И пусть у нее при этом возникнут финансовые проблемы. — Не забывай об этом, Роб. Ты думаешь, что впереди у тебя много лет, но годы пролетят очень быстро. Ты и не заметишь.
Она хотела объяснить ему об углах, которые она срезала, идя к заветной цели, всех серых районах, которые пришлось превратить либо в белые, либо в черные… Но тут шеба в ее кармане защебетала и разогнала печаль. Шан со щелчком открыла компьютер и прочла сообщение.
— Хорошо. Министерство иностранных дел должно прислать свою команду. Разве не могли сказать об этом раньше, до того, как мы загрузились? Ненавижу, когда оперативники смешиваются с гражданскими.
— Когда они прибудут?
— Часов через восемь.
Это было типично для любого министерства — действовать, не уведомив СиДиЗОк. Дерьмо, они, должно быть, отправились одновременно с ней. Сосредоточившись на предстоящем составлении бумаг, Шан направилась в свою каюту. По дороге — за всю долгую прогулку по центральному кольцу — она встретила всего нескольких рабочих станции, которые не сидели в своих каютах, согласно приказу. Одни внимательно смотрели на инспектора, другие отводили взгляд.
Сейчас было самое подходящее время подвести итог. В такие дни требовалось много усилий, чтобы оставаться объективной.
Закрывзасобой люк своей каюты, Шан, прежде чем шлепнуться на койку, открыла музыкальную библиотеку своей шебы. Только легла она наоборот, ногами к изголовью, так чтобы как удивленный ребенок могла любоваться поверхностью Марса.
Шеба защебетала. Шан открыла глаза, снова закрыла их, но тут кто-то настойчиво постучал в люк.
— Педерасты, — пробормотала она.
Часы показывали 20:17. Она спала слишком долго.
Когда Шан открыла люк, на пороге возникли двое мужчин. Они не обладали мускулами, которые полагались телохранителям компании, и не были полицейскими, но, словно влитые в деловые костюмы, они производили впечатление людей, которые не могут представить себе существования вне работы, не имеют тайной личнбй жизни и никогда не были и не будут ни родителями, ни любимыми, ни любящими сыновьями. В какой-то миг ей показалось, что если они повернутся спиной, то она увидит пластины, за которыми скрываются батарейки.
— Рановато вы что-то, — заметила она. — Уже взяли станцию под свою юрисдикцию?
Тот, что помоложе, с тонкими светлыми волосами, бросил взгляд через плечо на мужчину постарше, который остановился в проеме люка.
— Мы не станем мешать работе вашей команды, суперинтендант Франкленд, — сообщил он. — Министр иностранных дел Пиралт прибыла, чтобы увидеться с вами.
Пиралт. Евгения Пиралт — политик, которую Шан никогда не встречала. Еще один двухмерный персонаж новостей, без семьи и с батарейками в заднице.
— Я не работаю с министерством иностранных дел, — осторожно заметила Шан.
— Это — Ключевой Вопрос, — кивнул блондин, произнеся это так, что сразу стало понятно: если эти слова записать на бумагу, то оба надо писать курсивом и с большой буквы.
— А со следующего месяца я вообще больше ни с кем не работаю. Я ухожу в отставку. Еду домой.
Оба гостя выглядели обеспокоенными. Несмотря на свое положение, они не стали спорить.
— Мне жаль, суперинтендант, но если министр проделала такой путь, чтобы встретиться с вами, я думаю, вам по крайней мере стоит ее выслушать.
«Ах, Макеевой и его шутки. Шутки про отставку».
— Хорошо. Это даже забавно. Куда идти?
Тот, что постарше, словно и не слышал слов Шан.
— Можем приглашать?
Блондин шагнул вперед. Шан напряглась. Блондин был на несколько дюймов ниже нее, и она удивилась, поймав себя на мысли, что подсознательно приготовилась сразиться ним. Много времени прошло с тех самых пор, как она занималась самообороной. Но взгляд у блондина был примирительным, словно извиняющимся. Он что-то прятал в руке. Нет, не пистолет. Баллончик с наркотическим зельем.
— Похоже, вы не шутите?
— Именно так, мэм. — Он отступил в сторону, и рядом с ним появилась Евгения Пиралт. Она держалась непринужденно, словно регулярно посещала космические станции.
— Министр… — пробормотала Шан. Больше у нее не нашлось слов. Мысли разбегались. А взгляд… Шан не могла отвести взгляд от баллончика в руках блондина. — Это не то, что я ожидала.
А тем временем Пиралт — ах эти аккуратно уложенные седые волосы и неестественно ровно отутюженный френч — внимательно рассматривала ее.
— Я не хотела бы осложнений… — Министр бросила косой взгляд на двоих в костюмах. Те попятились, выскочили из каюты и закрыли за собой люк.
Женщины остались наедине. Какое-то время они стояли молча, лицом друг к другу.
— Франкленд, вам может не понравиться то, что я скажу вам, поэтому я постараюсь быть как можно более краткой. Вы нам нужны, чтобы… скажем так… присмотреть за одной щекотливой миссией.
— В следующем месяце я выхожу в отставку, мэ-эм.
— Мы отвергли ваше прошение.
— Вы не можете… Я была призвана на военную службу, и ныне срок моей службы превышает максимальный период. Я должна была уйти в отставку десять лет назад.
— Мне и в самом деле жаль. Но мы вас не отпустим. Чрезвычайные обстоятельства.
— Класс!.. Хорошо… На какой период вы собираетесь задержать меня на службе? — Я хочу поехать домой. Мне просто необходимо очутиться дома. — Пару месяцев…
— На сто пятьдесят лет. Столько понадобится вам, чтобы добраться до звезды Каванага и вернуться обратно.
Шан отлично слышала слова министра. Но ее сознание как бы раскололось на две части: одна Шан оказалась заинтригована и пыталась вспомнить все, что было известно о звезде Каванага, другая Шан кричала: Нет! Нет! Нет!
Это вызвало у Шан совершенно неожиданную реакцию, с которой она ничего поделать не могла. Она услышала, как сама же задает разумный вопрос, в то время как душа ее вопила, взывая к справедливости:
— И что такого с этой звездой Каванага?
— Там расположена колония Константин, — объяснила Пиралт.
— Колония Константин погибла — все это знают. Они — часть истории.
— Может, колония погибла, а может, и нет. Мы собираемся отправить правительственную и в то же время коммерческую миссию, объединив интересы правительства и компаний, и мне необходим представитель правительства, который в случае необходимости не побоится принять крутые меры.
— Что вам стало известно?
— Мы имеем подтвержденные данные о том, что планета, на которую была осуществлена высадка, экономически и экологически подходит людям.
— Ваша экспедиция нашла колонию?