Так же и с мыслями. Иногда ты идешь с ними не спеша. Можешь взять их домой. Вернуться и рассмотреть хорошенько. Они запоминаются и остаются с тобой надолго. Но бывают такие мысли, подогретые эмоциями, противоречивыми эмоциями, вызванными впечатляющими событиями. В такт сердцебиению твои мысли мчатся на современном высокоскоростном поезде, который практически невозможно догнать. Ты можешь либо провожать его взглядом, либо безутешно бежать за ним. И возможно, тебе удастся нагнать его на какой-то станции, зайти в вагон и взять с собой несколько наиболее ярких мыслей, которые после станут воспоминаниями. Но эмоциональные мысли чаще всего оказываются острыми. Они либо впиваются в память и остаются с тобой, либо рвут твой рюкзак в клочья и исчезают в забытьи.
Я корю себя за то, что не вел дневник. Хотя летом 2014-го я делал первые свои заметки. Сам того не понимая, я делал репортажи о жизни простых людей во время жестоких атак украинской армии, когда снаряды рвались в городе, сгорали автомобили с пассажирами, пылали дома, осколки разрывали на части беззащитных дончан, а палящее солнце безмолвно и беспощадно наблюдало за происходящим, обжигая Донецк своими лучами.
Иногда воспоминания, подобно минометному обстрелу, непредсказуемо врываются в твое подсознание, разбрасывая осколки. В черепной коробке происходит бум. Ты все так же стоишь. Внешне тебя не отличить от прежнего тебя, но внутри что-то происходит. Тебе тяжело понять, как простая мысль, воспоминание о прошлом может изменить тебя и отношение к окружающему миру.
И вот снова. Нежданно воспоминания ворвались в мое подсознание, кусая его изнутри своими гнилыми зубами. Война шла уже третий месяц. Настало время самого жаркого и беспощадного месяца кровавого лета 2014-го – августа.
Мой мозг устроен так, что цифры практически не воспринимает. На уроках истории я всегда не мог запомнить самые значимые даты, потому что набор сухих цифр никогда не мог закрепиться в моей памяти. Я не смогу назвать конкретные даты, потому что происходящее в Донецке в августе 2014-го перемешалось. Помню, что не мог разобраться, где я. Проснулся.
– Опять бомбят. Ты спи, – сказал сонному мне отец.
Я заметил, что было уже светло, но просыпаться не хотелось. Все перемешалось. Сон был спасителем от ужасной реальности. Каждый раз, засыпая, я надеялся, что проснусь, и весь этот хаос окажется лишь страшным кошмаром. Бои шли днем и ночью без остановки. Перемирия ещё никто не подписывал, и поэтому мы не знали, к чему себя готовить. В коридоре ждал тревожный чемоданчик. В нем были все необходимые документы на случай бомбежки. Мы знали, что его нужно будет схватить одним из первых, если в наш дом попадут. Этот чемоданчик был нашим билетом в новую жизнь, если нам удастся спастись после обстрела.
День и ночь перемешались. Я больше не осознавал, что сейчас день и нужно бодрствовать. Ночью я не понимал, что нужно спать. Сплошной сумбур. Будто зомби. Не живой. Не мыслящий. И в то же время сосредоточен. Нужно следить за сводками с фронта. Читать новости. Переговоры. Обстрелы. И ситкомы в интернете, отвлекающие от страшного бытия. Будто в трансе, я не мог понять, что происходит и реально ли то, что сейчас творится за окном.
Я чувствовал, будто меня кто-то преследует. За каждым моим шагом кто-то наблюдает. Дышит тебе в затылок. Ты пытаешься убежать, но липкий взгляд смерти все время рядом. Не отпускает. Он вцепился в твою спину и идет вместе с тобой, куда бы ты ни пошел. Чувство, будто ты на мушке у снайпера, который не нажимает на спуск, ожидая удачного момента для твоей смерти. Постепенно ты привыкаешь к нему. Ты можешь даже поздороваться с ним и таким образом дать ему понять, что не боишься. Тогда, быть может, он переключится на кого-то другого, а потом в сети ты натыкаешься на видео и фото очередного обстрела северных окраин города. И постепенно, с каждым новым днем или новой ночью смерть приближается к тебе.
В какой-то момент ты пытаешься смириться с этим. Главное, что ты дома. Здесь твои родные. И они живы. Что может быть важнее? Деньги? Айфон? Машина? Квартира? Нет же! Вот ты сидишь рядом со своими родителями. Вы обсуждаете то, что у любого здорового человека вызовет панику, но вы говорите. В мирное время ты бы грубо ответил, не подумав, что можешь обидеть родных, но сейчас вы единое целое. Вы вместе должны спастись. Пережить очередной день. Просто быть рядом.