– И что вы пытаетесь сделать?
– Навести порядок, – говорит Яго. – Ученики должны быть уверены, что руководство школы способно обеспечить их безопасность. На записях камер видно, что вы не принимали непосредственного участия в драке, поэтому я могу вас отпустить. С другой стороны, Дрина Кинтанилья... – Яго снова сосредоточивается на мне. – Я не знаю, что на неё нашло, но вы явно были причастны, и теперь мне придётся разбираться с огромным беспорядком. Пожалуйста, идите домой. Учителя свяжутся с вами насчёт того, как именно вы будете выполнять свои задания. Мы позаботимся о том, чтобы вы окончили школу и выпустились вовремя.
– Подождите, значит, я никогда не смогу сюда вернуться?
– Ну-ну, давайте не будем забегать вперёд. Вы оканчиваете школу в мае, а сейчас только ноябрь. У нас впереди месяцы, и много чего может произойти. Если будет возможность, мы пригласим вас на сцену, чтобы вы могли сами получить свой диплом. Если злодеев поймают и всё вернется на круги своя, мы снова обдумаем возможность вашего возвращения в школу. Но до тех пор, я думаю, для всех заинтересованных сторон будет лучше, если мы остановимся на новой форме обучения.
Не то чтобы мне здесь нравилось, но я ожидала, что смогу окончить школу вместе со всеми. Теперь у меня нет стажировки. Нет друзей. Нет парня. Нет школы.
Замечательно.
«Вот видишь, – говорит голос в моей голове. – Ты начинаешь понимать? Ты здесь больше не нужна».
Яго встаёт и обходит свой стол.
– Я знаю, что сейчас вам может быть нелегко. Вы вошли в эти двери за руку с Джеймсом Бартоломью, а Урсула всегда была рядом, и я видел, как много они для вас значили. Я понимаю, чего вы лишились. Но можете ли вы понять, что я пытаюсь объединить школу? Это почти невыполнимая задача, и я сомневаюсь, что смогу её выполнить, пока вы здесь. Мне очень жаль.
– Да, – я киваю, страстно желая ощутить на своём плече руку Джеймса, быть под его защитой, быть под защитой Урсулы, даже если я пытаюсь показать, что мне не нужна её помощь. Я просто хочу снова почувствовать себя частью чего-то большего. Я хочу, чтобы мои друзья вернулись.
– Один за всех, – говорю я, думая совсем не о школе.
Яго похлопывает меня по руке.
– И все за одного.
Глава третья
– Доброе утро, – напевает Джия. На ней спортивные штаны и свитер цвета фуксии, а рыжие волосы заплетены в две косы. Она идёт прямиком к чайнику и наполняет его водой. Утро Джии – это вечер для всех остальных. Она начинает свою работу по продаже косметики тогда, когда остальные заканчивают свою.
На улице темнеет, и на площади начинается очередное собрание «#Бойсязлодеев». Я стараюсь не обращать на него внимания.
– Хорошо спалось? – спрашиваю я.
– Да, милая. Как дела в школе? – Джия спала, поэтому не знает, что сегодня мои занятия длились всего час. Я была дома уже в десять утра.
– Как обычно.
Она поднимает бровь.
– В самом деле? В первый же день после возвращения?
– Ну, там были дозорные, и это странно, но они хотя бы не пускали прессу. Всё остальное, да, прошло как обычно.
– Там был Лукас Аттенборо?
– Да, он бродил по школе. – Я вспоминаю о его странном поведении, о том, что рядом с ним не было друзей, что он был по-другому одет; и мне показалось, что Лукас беспокоился обо мне или что-то в этом роде. – Мы не разговаривали.
– Не ожидала. Ты же будешь держаться от него подальше, да?
– Да. Он ничего мне не сделает у всех на виду.
Джия кивает и берёт пару кусочков хлеба.
– Видела ещё кого-нибудь?
– Я видела Морджи. Выглядит неплохо. Она скучает по Урсуле, но, похоже, у неё есть друзья, так что я думаю, с ней всё в порядке.
– Хм, – говорит Джия. – Тогда отлично. Я позвоню её матери на неделе, но выйти из дома пока не смогу. Репортёры звонят до сих пор, и я не хочу, чтобы кто-нибудь из них меня поймал. Они тебя не беспокоят, нет?
– Только по телефону, и я их игнорирую. Я думаю, они просто сдались, Джи. Я уверена, журналисты до сих пор слоняются возле дома Урсулы, но они не собираются бессмысленно сидеть здесь под дождём. Я почти уверена, они поняли, что ничего от нас не добьются.