— Конечно нет, — усмехается он, — что за бессмысленная просьба?
— Не знаю, — вздыхаю я. — Должно быть, с возрастом становлюсь сентиментальным. — Я протягиваю ему руку. — Береги себя, ты, сукин сын с порочным сердцем.
— Ты тоже, о пошедшее по ложному пути порождение моих чресл, — усмехается он, сжимая мою руку. — Ты мог бы стать легендой, Эл, мой мальчик.
— Лучше оставаться человеком.
— Возможно, — говорит он, отстраняясь от меня, — но это меня никогда не привлекало. Я был рожден для порока.
Отступив назад, он отдает мне честь, потом поворачивается и неслышно выскальзывает из дверей, чтобы никогда больше не появляться в этих краях.
Когда я вхожу в заведение Кафрана, лицо Амы светлеет. Мои татуировки закрашены, короткий ежик покрывает голову — моя первая прическа за это десятилетие. Не знаю, что получится дальше, но подозреваю, что количество седых волос сильно увеличится — во всяком случае, будет любопытно посмотреть.
— Привет, незнакомец, — приветствует она меня, встав на цыпочки, чтобы поцеловать меня в щеку.
За последнее время из-за постоянной занятости я редко ее вижу.
— Как дела? — спрашиваю я, идя за ней в конец зала, подальше от занятой ланчем толпы посетителей.
— Не жалуюсь. Дела идут неплохо, город процветает. Кафран купил новый ресторан и предложил мне управлять им. Жизнь налаживается.
— Надеюсь, на этот раз ты сделаешь все правильно.
— Не переживай, я не собираюсь тратить ее понапрасну. — Мы проходим в укромный уголок на кухне, подальше от официантов. — А что у тебя новенького? — спрашивает она. — Как идет раздел города?
— Очень даже неплохо. Я собираюсь навестить Райми, попрощаться с ним и предупредить…
— Попрощаться?! — прерывает она меня. — Ты уезжаешь?
— Сегодня днем сажусь в поезд.
— До какого пункта?
Я пожимаю плечами:
— Просто уезжаю.
— Ты уже не вернешься?
— Это не входит в мои планы.
Ама молча смотрит на меня, потом улыбается:
— Ну что ж! — Она берет мои руки и сжимает их. — Не возвращайся, что бы ни случилось. Ты отслужил этому городу и сделал все, что в твоих силах. Ты больше ему ничего не должен.
— Я тоже так думаю. Поэтому и собираюсь навестить Райми, чтобы все обговорить.
— Как он? — спрашивает она нерешительно.
— Ты не встречалась с ним?
Она качает головой:
— Я боюсь. Говорят, он изменился, стал новым человеком, но…
— Аюмаркан не может измениться. Он является тем, кем был создан: Кардиналом. Он может быть щедрым и великодушным, если это нужно для его целей, но когда снова приходит время быть жестоким, он просто сбрасывает маску.
— Мне жаль его, — тихо говорит она, потом неуверенно произносит: — Могу я пойти вместе с тобой? Я не хочу встречаться с ним один на один. Но если ты против моего общества, я это пойму, и…
— Без проблем. Мне совсем не обязательно видеться с ним в одиночку. Буду рад сделать это в компании.
— Мы просто пара идиотов, — смеется она. — Если мы так его боимся, надо было оставить его под землей в руках Койи.
— Нет, — возражаю я, вставая. — Райми опасен, но она была еще опаснее. Он все-таки меньшее из двух зол. И он подходит для этого города.
Глава вторая
ОДИНОЧЕСТВО НА ВЕРШИНЕ
Я стою у окна и смотрю на мой город, стараясь продлить эти мгновения. Несколько минут назад, во время моего совещания с людьми Даверна, звонила Мэгс, чтобы сообщить, что в приемной меня ждут Ама Ситува и Эл Джири. Я быстро закончил совещание, но оставил двух людей, чтобы оттянуть встречу с Амой и немного успокоиться. Я нервничаю почти так же от перспективы этой встречи, как десять с лишним лет назад, когда Кардинал в первый раз позвал меня во Дворец.
С площади доносится отдаленный грохот кранов, сносящих статую Манко Капака. Я собираюсь изгнать из этого города все воспоминания об инках, начав со знаменитой центральной статуи, которая должна была олицетворять начало их всесильного правления. К тому времени, как я уйду, они исчезнут полностью, так же, как Аюмарканы. Никто, кроме меня, никогда не узнает, что они были здесь, а в свое время, возможно, забуду и я. У меня для этого будет достаточно времени.
Я поворачиваюсь спиной к окну, иду к двери и открываю ее. Джири и Ама болтают с Мэгс. Я незаметно разглядываю их, потом громко произношу:
— Доктор примет вас прямо сейчас!
Ама вздрагивает, Джири спокоен.
— Мистер Райми, — приветствует он меня с обычным подчеркнутым уважением.