Удача, провидение или, может, справедливость были в тот день на нашей сторона Иначе я ничем не могу объяснить, как нам удавалось сдерживать синих великанов.
Это стоило нам нечеловеческих усилий, но мы продержались. За четыре шати до заката я ушел от городской стены и направился к ангарам, которые мне накануне показали. Их здания с круглыми куполами располагались недалеко от Центральной площади. Их было три, одно рядом с другим. Купола были сделаны не из камня, а из металла; это был еще один неизвестный мне сплав.
Двери в ангары были таких размеров, что в них едва мог пройти человек моего сложения. Странно, подумал я, а как же самолеты?
Шизала оказалась в первом же ангаре, в который я зашел. Она следила, как у самолета, подвешенного на балках, хлопотали слуги.
Самолет странной формы вблизи был еще прекрасней, чем издали. Очевидно, он был совсем древним, от него веяло тысячелетней историей. Я смотрел на него как завороженный.
Шизала стояла со сжатыми губами и даже не обернулась, когда я вошел.
Я ей слегка поклонился. Мне было неловко.
Мотор тихонько гудел. Самолет был больше похож на бронзовую скульптуру, чем на средство передвижения. Сложный, утонченный замысел указывал на изобретательность интеллекта, несравнимо более высокого, чем все, с какими мне приходилось сталкиваться.
Внутрь самолета вела самая обыкновенная веревочная лестница. Я молча подошел к ней и, пробуя встать на нее, вопросительно посмотрел на Шизалу.
Сначала она делала вид, что не замечает моего вопросительного взгляда, но потом наконец посмотрела на меня и сказала, указывая на самолет:
— Поднимайся на борт. Через минуту к тебе присоединится пилот.
— Времени у нас мало, — напомнил я ей. — Нужно все завершить до заката.
— Я в курсе, — холодно отозвалась Шизала.
Я начал подниматься по раскачивающейся лестнице и через несколько мгновений уже был в самолете.
Внутри стояло несколько роскошных мягких диванов темно-зеленого и золотистого цвета из непонятного материала.
В дальнем конце салона был пульт управления с изысканно украшенными кнопками, хрустальными ручками и медными или даже золотыми рычагами. Перед креслом пилота находился экран — что-то типа монитора, позволявшего иметь более четкую картину местности, чем крошечные иллюминаторы.
Осмотрев салон самолета, я сел на один из диванов, чтобы обдумать план покушения — ибо это было покушение. Я с нетерпением ожидал пилота.
И вот наконец я услышал, как он поднимается по веревочной лестнице. Я сидел спиной к входу, поэтому не видел, как он вошел.
— Поторопись, — сказал я. — У нас очень мало времени.
— Я в курсе, — услышал я голос Шизалы. Она подошла к пульту управления и села в кресло!
— Шизала, это же опасно! И вообще это не женское дело!
— Не женское? А кого еще ты можешь предложить? Пилотов у нас мало, и сейчас кроме меня вести самолет некому.
Я ей не очень верил, но спорить было поздно.
— Прошу тебя, будь осторожна! Твоим людям ты нужна больше, чем мне, не забывай о своем долге перед ними.
— Этого я никогда не смогла бы забыть, — сказала она, и мне почему-то показалось, что в ее голосе я слышу непонятную мне горечь.
Шизала взялась за рычаги управления, и корабль начал подниматься к крыше. Он был легким, как перышко. Свод ангара раскрылся. Над нами было темно-синее вечернее небо. Мотор загудел сильнее.
Вскоре мы уже летели над городом к лагерю аргзунов. Мы заметили, что они снова начали отступать: ночью они отдыхали.
Наш план был прост. Когда воздушный корабль зависнет над палаткой командира аргзунов, я быстро спущусь по веревочной лестнице. В крыше овальной палатки были отверстия, покрытые каким-то тонким материалом — очевидно, для вентиляции. В такое отверстие вполне мог пролезть человек. Я рассчитывал проскочить через отверстие вниз и, застав там командира врасплох, убить его или связать — как получится.
Да, план был прост, но он требовал мгновенной реакции, железной выдержки и абсолютной точности выполнения.
Когда наш самолет появился над лагерем синих великанов, они попробовали швырять в нас огромные камни. Мы этого ожидали, но знали также и то, что за этим последует: камни стали падать обратно на землю, на головы самих аргзунов, а им, конечно, не хотелось погибнуть от собственного оружия, и они вскоре прекратили атаку.
Через какое-то время мы достигли цели — палатки командира..
По знаку Шизалы я подошел к выходу, размотал веревочную лестницу, чтобы она была длиннее, и взялся за конец, готовясь прыгнуть.