Майкл Муркок
Город Зверя
Фантастические романы
Город Зверя
ПРОЛОГ
Я проводил летний сезон в Ницце, будучи достаточно счастливым, чтобы обладать небольшим личным доходом…
Это было замечательное лето 1964 года, и толпы были больше обычного — настолько больше, что я счел необходимым предпринимать продолжительные прогулки вдоль побережья и в глубь материка, поскольку желал немного побыть один.
Я теперь благодарен этим толпам — они вынудили меня удалиться от центра скопления народа, — иначе я никогда не повстречал бы Майкла Кейна, этого загадочного человека, в чью жизнь я вскоре был вовлечен.
Лемонтань расположен вдоль побережья примерно в двадцати милях от Ниццы. Маленькая картинная деревня на вершине взгорья. Единственной ее достопримечательностью было кафе с белыми стенами, где варили превосходный кофе. Не испорченный туристами, не затронутый ходом времени Лемонтань с его кафе–террасой стал для меня местом уединения.
Было, помнится, 15 июля — один из наилучших дней в году, теплый, солнечный. Я сидел за своим столиком, потягивая прохладное перно и глядя на голубое море, когда впервые заметил рослого человека. Он вошел и сел за свободный рядом с моим стол, заказав светлого пива; акцент выдал в нем американца.
Высокий, узкобедрый великан, бронзовый и красивый. С внешностью человека, выглядевшего в этом окружении словно молодой бог. И все же в глазах его сквозило выражение, которое бывает у человека, преследуемого неотвязной мыслью, оно, казалось, говорило о страшной трагедии.
Я занимаюсь литературой, нечто вроде писателя–любителя, написавшего один–два томика рассказов о путешествиях и реминисценций, и мои литературные инстинкты были немедленно разбужены. Мое любопытство пересилило обычные хорошие манеры, и я решил попробовать завязать с ним разговор.
— Приятный день, сэр, не правда ли? — обратился я к нему.
— Очень приятный. — Тон его был дружелюбный, но отдаленный, а улыбка — полуискренней.
— Вы, я полагаю, американец. Вы остановились в деревне?
Он рассеянно кивнул и отвернулся, уставившись на море. Но если бы я не навязался на разговор, то лишил бы себя невероятного опыта и упустил бы самую странную повесть из всех, что мне когда–либо рассказывали.
Когда официант подошел ко мне за заказом, я велел ему принести американцу еще пива. Когда заказ был выполнен, я взял рюмку, подошел к его столику и спросил, не могу ли присоединиться к нему.
— Извините меня, — сказал он, неожиданно поднимая взгляд и даря мне один из тех дружеских полупечальных улыбок, которые станут для меня скоро близкими, — я замечтался, присаживайтесь. Мне просто необходимо с кем–нибудь поговорить.
— Вы давно здесь? — спросил я.
— Где? На Земле?
Это был поразительный по своей странности вопрос. Я засмеялся.
— Нет, конечно. В деревне?
— Нет, — ответил он, — недавно. Хотя, — он глубоко вздохнул, — чересчур уж давно, к сожалению. Вы англичанин, не так ли?
— На самом деле я родился в Новой Англии, — ответил я, — но меня усыновил выходец из Англии. А вы сами из Америки?
— Да, из Америки. Первоначально из Огайо.
Я был сбит с толку его напряженными ответами и его отвлеченной манерой речи. Почему он интересовался, имею ли я в виду планету, когда я спросил его, как давно он находится в деревне? Этот ответ еще больше разжег мое любопытство.
— Вы работаете в Америке? — продолжал я нажимать на него.
— Раньше работал, да. — Он вдруг посмотрел прямо на меня, его алмазно–голубые глаза буквально сверлили меня. Я почувствовал себя как бы включенным в розетку электрической сети.
Он продолжил:
— Это, полагаю, и было началом всего. Я мог бы рассказать вам повесть, которая заставила бы вас бежать звонить в ближайший сумасшедший дом, чтобы меня туда отправить.
— Вы меня интригуете. Судя по вашему виду, это — трагедия. У вас была неудачная любовь, не так ли? — Тут же я подумал, насколько нахальным сделало меня мое любопытство. Но он, казалось, не обиделся.
— В некотором смысле, можно сказать и так. Меня зовут Майкл Кейн. Это для вас что–нибудь значит?
— Я что–то слышал, — соврал я.
— Профессор Майкл Кейн из Чикагского Института Специальных Исследований. — Он снова вздохнул. Он заговорил о своем прошлом. — Мы занимались секретными исследованиями по передаче материи на расстояние.
— Передаче материи?
— Мне в действительности не следовало бы вам этого говорить, но теперь это, кажется, неважно. Мы пытались построить машину на основе электроники и ядерной физики, которая смогла бы расщепить атомы объекта и преобразовать их в серию волн, передаваемых на расстояние, подобно радиоволнам. Был построен и приемник, который мог теоретически ретранслировать волны обратно в передатчик.
— Вы хотите сказать, что яблоко могло быть разложено на частицы, передано, как, скажем, радиоволны, и снова стать тем же самым яблоком на другом конце, в приемнике. Теперь, когда вы об этом поведали, мне вспоминается, что я где–то читал об этом. Но я думал, что такая машина существует только в теории.
— Так оно и было до сравнительно недавнего времени — в вашем недавнем прошлом.
— В моем прошлом? А разве оно, в сущности, не то же, что и ваше? — Я был удивлен.
— К этому я и подхожу, — сказал он. — Если ее усовершенствовать — такая машина могла принять даже человека, расщепить его на атомы, передать его на любое расстояние и в приемнике на другом конце снова собрать его.
— Поразительно! Как вы сделали такое открытие?
— Построить такую машину стало возможным после завершения некоторых исследований по лазерам и мазерам. Я не стану докучать вам серией непонятных уравнений, но наша работа по световым волнам и радиоволнам оказала в этом большую помощь. Я был физиком, возглавлявшим эту работу. Я помешался на этой идее… — Голос его прервался, и он задумчиво посмотрел на стол, крепко сжав пальцы.
— А что же случилось? — нетерпеливо спросил я.
— Мы добились того, что машина заработала. Мы пропустили сквозь нее несколько крыс и мышей — успешно. А потом нам надо было испытать ее на человеке. Это было опасно — мы не стали искать добровольца.
— Так, значит, вы решили сами испытать ее?
— Совершенно верно, — улыбнулся он. — Понимаете, мне не терпелось доказать, что действительно сработает, хотя я и так был в этом убежден. — Он помолчал, а затем добавил: — Но она не сработала.
— Вы, однако, выжили, — заметил я. — Если только я не разговариваю с призраком.
— Вы ближе к истине, чем думаете, друг мой. Куда, по–вашему, я отправился, вступив в передатчик материи?
— Ну, кажется естественным, что вы отправились в приемник и были снова собраны.
— Как, по–вашему, я нормален? — Снова этот странный человек отклонился от темы.
— Вполне нормален, — заверил я его.
— Вы бы не сказали, что у меня вид и манеры лгуна?
— Я далек от этого, — серьезно сказал я. — И к чему эти вопросы? К чему вы клоните?
— Поверьте мне, — сказал он. — Я ВООБЩЕ ПОКИНУЛ ЭТУ ПЛАНЕТУ.
Я разинул рот. На миг я подумал, что моя вера в его нормальность и в его слова была необоснованной. Но затем я увидел, что это не так. Все его рассуждения были здравыми.
— Вы отправились в пространство? — переспросил я.
— Я отправился через пространство и время тоже. Я отправился на Марс, друг мой.
— На Марс… — Теперь я был более недоверчив. — Но как же вы смогли выжить? Марс — безжизненная пустыня, покрытая слоем пыли и лишайниками.
— Это не тот Марс, друг мой!
— Так есть другой Марс? — поднял брови я.
— В некотором смысле — да. Планета, которую я посетил, была, по моему убеждению, тем Марсом, который можно наблюдать в телескоп. Но оказался более древним Марсом, на целые геологические эпохи в прошлом, тогда уже древним. По моей теории, наши предки — выходцы с той планеты и явились сюда, когда Марс умирал миллионы лет назад!