— Где ты взял ее? — спросил он.
— Где я? — одновременно спросила Джорджия.
Вопрос был настолько странным, что Чезаре позабыло том, что и сам о чем-то спрашивал. Он пристальнее присмотрелся к мальчишке. Довольно странное зрелище. Прежде всего, его одежда была изготовлена из великолепного материала, которым в Реморе могли бы похвастаться только богатые купцы, но при этом выглядела бесформенной, мешковатой и лишенной всякого изящества, словно сшила ее какая-нибудь нищая крестьянка. Тем не менее, уши его были, словно у юного принца, украшены драгоценным серебром, и серебряное же колечко было у него в брови — нечто, чего в Талии видеть Чезаре никогда не приходилось. Сплошные загадки. Особенно если учесть, что паренек не знает, где он находится.
— Как же ты попал сюда, если не знаешь, где мы? — спросил Чезаре.
Джорджия покачала головой.
— Не знаю. Вот я в своей лондонской постели, а через мгновенье уже здесь, в этой конюшне. Только это не та конюшня, в которой я привыкла бывать. Я не знаю ни одну из этих лошадей. Особенно вот эту. Но она — настоящее чудо, правда ведь?
Сразу же поняв, что видит перед собой братскую душу, Чезаре позволил Джорджии подойти ближе к жеребенку. Уж верно, этот странный парнишка, который так любит лошадей, не причинит ему никакого вреда.
— А все же у тебя откуда-то взялось его подобие, — сказал он. — Слишком уж большим было бы совпадением то, что ты явился в округ Овна сразу же после того, как этот жеребенок появился на свет, если тебе не было известно о его существовании.
— Конечно же, не было, — ответила Джорджия. — Откуда? На свете ведь нет крылатых лошадей. Их просто не бывает.
— В Реморе бывают, — с гордостью проговорил Чезаре. Он просто не в силах был удержаться. — Правда, только раз в сто лет или около того. На этот раз подобная честь выпала Овну.
— Извини, но я не знаю, что ты имеешь в виду, говоря об Овне.
— Разве ты не из Реморы? — спросил Чезаре.
— Нет, не из Реморы, — ответила Джорджия. — Говорю же тебе, что я живу в Лондоне, в Ислингтоне.
Увидев, что собеседник продолжает непонимающе смотреть на нее, она добавила:
— В Англии. Ну, знаешь — Европа, Земля, солнечная система, вселенная, — выдала она в стиле своих школьных учебников.
— Англия? — сказал Чезаре, — Но сейчас-то ты в Талии. В Реморе, самом главном из ее городов. Как же ты мог попасть сюда, сам о том не ведая?
Он пристальнее всмотрелся в мальчишку, пытаясь понять, лжет ли тот или говорит правду. Теперь, когда Чезаре увидел его припухшие глаза и потеки от слез на щеках, ему стало чуточку стыдно. Что-то довело этого паренька до полного отчаяния. Он, правда, был моложе Чезаре на год или что-то вроде этого, но тальянский подросток не мог припомнить, чтобы хоть когда-нибудь горе заставляло его вот так заливаться слезами.
— Беда какая-то стряслась? — неловко поинтересовался Чезаре. — Тебя кто-то обидел?
И тогда всё вновь потоком хлынуло на Джорджию. Издевки Рассела, сознание того, что она заперта в своей комнате, словно в ловушке, жажда оказаться в том мире, где лошади могут летать… Может быть, совершив скачок во времени и пространстве, она оказалась в стране этрусков? Как она называлась — Этрурия? Но этот парень сказал, что они в Реморе, в Талии, а она никогда не слыхала о таких местах. Джорджия устало закрыла глаза. Быть может, когда она откроет их вновь, он исчезнет вместе с чудесным жеребенком и всей конюшней?
Вместо этого в конюшню вошел рослый седовласый мужчина, настолько похожий на Чезаре, что мог быть только его отцом. Он удивленно уставился на Джорджию.
— Что это значит, Чезаре? — спросил мужчина отрывисто, но без злости.
— Не знаю, — в полном соответствии с истиной ответил подросток. — Он внезапно оказался здесь… на этом самом месте.
— Я Джорджия О'Греди, — сказала Джорджия, сообразив, что Чезаре и в голову не пришло принять ее за девочку.
— Джорджио Греди, — повторил мужчина, и Джорджия поняла, что он тоже считает ее мальчиком. Но в данный момент возможности исправить недоразумение у нее не оказалось.
— Паоло Монтальбано, конюший округа Овна, — представился мужчина. — С Чезаре, моим сыном, ты уже, кажется, познакомился. А теперь будь добр рассказать нам, что ты здесь делаешь.
На меньшем, чем миля, расстоянии, в другой конюшне того же города новому конюху объясняли его обязанности.
— А вот это, — сказал Риккардо, — Бенвенуто, которого мы выставим на Звездные Скачки.