Одри смутно помнил, как люди в масках положили его на носилки. Потом его несли по лестнице, а перед глазами у него плавала мешанина из черных слов на белой бумаге. Он прочел только первую фразу:
– Меня зовут Клем Снайд. Я частный анус. Или детектив.
У кровати стояла сестра с термометром. Она поставила градусник ему в рот и ушла, вернувшись уже с завтраком. Вынула градусник.
– Упала почти до нормальной.
Одри сел, жадно выпил апельсиновый сок, съел вареное яйцо, тост и уже допивал кофе, когда вошел доктор Димитри. Лицо казалось знакомым, оно странно беспокоило и концентрировало расплывчатые формы сна. Ну да, все правильно, подумал Одри. Я ведь бредил, а это – врач.
– Ну что ж, вижу, вам намного лучше. Через несколько дней мы вас выпишем.
– Сколько прошло времени?
– Десять дней. Вы были очень больны.
– А что за болезнь?
– Не скажу наверняка… вирус… сейчас постоянно появляются новые виды. Сначала мы решили, что это скарлатина, но на антибиотики реакции не последовало, поэтому мы переключились на чисто симптоматическое лечение. Не скрою, вы были на краю смерти… температура подскакивала до сорока одного… двое ваших друзей тоже здесь… с теми же симптомами.
– Я все это время провалялся в бреду?
– Да. Вы что-нибудь помните?
– Только как меня уносили из гостиницы.
– Джерри, интересно, но у вас с Джоном, похоже, был одинаковый бред. Я делал записи… – он покопался в небольшом блокнотике. – Вам что-нибудь говорят эти названия? Тамагис… Ба’адан… Йасс-Ваддах… Вагдас… Науфана… или Гадис?
– Нет.
– Города Красной Ночи?
Одри вспомнились красное небо и глинобитные стены…
– Смутно.
– Так, теперь поговорим по поводу оплаты.
– Мой отец вам заплатит.
– Он уже мне и так заплатил, но он отказывается оплачивать больничные расходы – жалуется, что налоги замучили. Странное заявление. Однако, если вы согласитесь оплатить счет сами… ваш отец предположил, что вернуться на родину вам поможет американское посольство…
Мальчики столпились у конторки в приемном покое больницы и подписывают бумаги. Доктор Димитри в темном костюме стоит тут же.
Одри осматривается: в этой больнице есть что-то странное… во-первых, никто здесь не носит белых халатов. Может, эгоистично подумал он, они все уже отработали и теперь ждут, когда мы уедем, чтобы разойтись по домам? Но тогда уже должна была бы прийти вторая смена! Да и вообще, не похоже это место на больницу… скорее – на американское посольство.
Под навес въезжает такси. Доктор Димитри пожимает руки всем троим, после чего его улыбка быстро гаснет улыбкой.
Как только они отъезжают, он проходит через несколько дверей, у каждой из которых стоит вооруженный охранник, приветствующий доктора кивком.
Он заходит в комнату с компьютерным пультом, подключенным к целой батарее ленточных накопителей, и переключает тумблер.
– Консул готов вас принять.
Черная деревянная табличка на столе гласит «Пирсон». Консул оказался худым молодым человеком в сером льняном костюме, со строгим высокомерным лицом настоящего англосакса и очень холодными серыми глазами.
Он встал, без улыбки пожал всем троим руки и предложил сесть. Говорил он хорошо поставленным академическим голосом, в котором не чувствовалось никаких следов тепла или участия.
– Вы понимаете, что на вас висит солидный и пока неоплаченный счет из больницы?
– Мы его подписали и согласны оплатить.
– Греческие власти могут воспротивиться вашему выезду из страны.
Все трое заговорили разом:
Одри:
– Мы не виноваты…
Джерри:
– Мы заболели…
Джон:
– Это же…
Одри:
– Вирус…
Джерри:
– Новый вирус… – Он заискивающе посмотрел на консула, но тот не улыбнулся в ответ.
Все вместе:
– Мы чуть не умерли! – они закатили глаза и изобразили предсмертный хрип.
– Полиция обыскала ваш номер и обнаружила, что вы принимали наркотики. Вам повезло, что вы не в тюрьме.
– Мы благодарны вам, мистер Пирсон. Как вы и сказали, нам повезло, что мы тут, – сказал Одри. Он старался придать фразе порывистый и мальчишеский оттенок, но вышло неискренне и даже с каким-то намеком.
Остальные дружно закивали.
– Не меня надо благодарить, – сухо ответил консул. – Доктор Димитри замолвил за вас словечко перед полицией. Его заинтересовал ваш случай. Кажется, какой-то новый вирус… – Он сурово взглянул на мальчиков, словно они сделали что-то совершенно неприличное.
– Доктор Димитри очень влиятельный человек.
Все трое жалобно заголосили в ответ:
– Мы хотим домой!
– Еще бы. А кто будет платить за дорогу?
– Мы. Когда сможем, – нашелся Одри.
Остальные дружно закивали.
– И когда, интересно, вы сможете? Вы когда-нибудь задумывались о работе? – спросил мистер Пирсон.
– Я думал, – сказал Одри.
– В абстрактном смысле… – сказал Джерри.
– Как о смерти или о старости… – сказал Джон.
– Никогда не знаешь, когда это с тобой приключится… – сказал Одри, ощущая себя героем романа Фицджеральда. Солнце вышло из-за тучи и залило светом стены.
Консул придвинулся к ним и заговорил конфиденциальным тоном.
– Допустим… Допустим… вы сможете отработать дорогу домой… в Пирее стоит корабль, который не прочь нанять троих матросов. Опыт есть?
– Поднять стакселя! – взвыл Одри.
– Задраить люки! – завопил Джон.
– И просмолить палубу! – добавил Джерри.
– Отлично. – Консул написал что-то на листке бумаги и передал его Одри. – Найдите «Билли Селеста» и спросите капитана Норденхольца.
Мальчики вскакивают, сверкают рекламными белозубыми улыбками и скандируют хором:
– Спасибо, дорогой мистер Пирсон.
Мистер Пирсон упрямо смотрел в свой стол и молчал. Мальчики вышли.
Едва покинув кабинет, Одри уловил больничный запах, который ни с чем не спутаешь. Молодой человек в белом пальто болтал с медсестрой за конторкой. К двери подъехало заказанное такси.
Доктор Пирсон поднял трубку своего телефона:
– Да, это Доктор Пирсон… Да, несомненно. – Он вынул слайды и принялся их рассматривать. – Конечно, В-23… Первичный носитель, очевидно, Джерри… Активен? Как слиток плутония… тут, конечно, присутствует…ээ… деликатный и тонкий аспект различий в расовой или этнической чувствительности… возможно, но потребуются анализы… на основании сегодняшних данных я не могу делать такие выводы… да, теоретически возможно, конечно. С другой стороны, нельзя исключать и неконтролируемые мутации… уверен? Как я могу быть уверен? В конце концов, это даже не моя область.
Вторая половина дня, каюта на «Билли Селесте». Одри и мальчики только что нанялись на корабль.
Шкипер Норденхольц смотрит на имена.
– Ну, эээ… Джерри, Одри и Джон… Вы сделали правильный выбор. Вы совсем поправились?
– О да, капитан.
– Так точно, сэр!
– Доктор сказал, что наше выздоровление было просто замечательным.
– Хорошо. Мы отплываем менее, чем через час… Тунис, Гибралтар… через Лиссабон в Галифакс. Совершенно случайно мы пройдем мимо той точки возле Азоров, где в 1872 году нашли «Марию Селесту» – под всеми парусами, неповрежденную, без единого человека на борту. – Его зеленые глаза сверкнули иронией. Он слегка улыбнулся и добавил: – Эта тайна так и осталась нераскрытой.
– Шкипер, а может быть в этом и заключается главная тайна жизни, – нахально заявил Одри. – Вот она есть, а вот – ее нет.
Считанные минуты
Мы зовемся Ангелами-Разрушителями. Наша цель – тыл Йасс-Ваддаха, если у него вообще есть тыл. Мы ощущаем себя Бригадой Легкой Кавалерии {в битве при Балаклаве, произошедшей 25 октября 1854 в ходе Крымской войны, героическая атака Бригады легкой кавалерии на русские позиции спасла основные силы союзников. Подвиг этот прославлен в поэме Альфреда Теннисона, которая примерно столь же хрестоматийна для английских школ, как «Бородино» – для русских.. Все негодяи истории собрались в Йасс-Ваддахе, как на последнем рубеже: графиня де Гульпа, погребенная под тоннами серой шали, тяжелая и холодная, как рыба, графиня де Вайль, с горящими глазами, лицом, раскрасневшимся от пыточного экстаза, а также Уродливый Дух; Черный Аббат; и все члены Совета Избранных – со своими стражниками, фаворитами и камерами пыток. Как же нам разбить эту стену ледяного коварства?