— Если вы полностью возвратите камни такого же размера и качества, мои надежды будут исполнены в максимальной степени. Могу вам предложить десять быков или семь рыбачек за штуку. Камни похуже, соответственно, будут стоить дешевле.
Зохар задумчиво переложил массивный фонарик из одной руки в другую.
— А ваша наценка для покупателей составит…
Гимлетт улыбнулся улыбкой скупца.
— Вот это уже не ваша забота, Куш. Я вам предлагаю честную цену.
— А если мы выведем вас из игры и попытаемся самостоятельно сбыть эгиды?
Теперь самодовольная улыбка Гимлетта уже начинала действовать на нервы.
— Может быть, у вас имеются связи с нашей любезной, но злопамятной полицией, подобные тем, которые я так усердно налаживал все эти годы? Помните, что полагается за сбор камней для эгид? От пяти до десяти лет. Если я узнаю, что вы пытаетесь действовать за моей спиной, то выдать вас властям — мой элементарный гражданский долг.
Диего хотел было тут же убедить Гимлетта в том, что они не имеют подобных намерений, но Зохар опередил его:
— Честно говоря, мы презираем мелочную коммерцию. Мы оба — искренние художники и авантюристы, и прибегаем время от времени к этому заманчивому ритуалу из эстетических побуждений. Деньги, которые вы нам заплатите, пойдут на обновление верхнего этажа Музея изобразительных искусств Вансайкла. Я только хотел узнать… м-м… в какой мере розничная цена эгид повлияет на здоровье экономики Гритсэвиджа.
— Пока что мы понимаем друг друга. Так вы получили все, что вам было нужно?
— Благодаря вашей щедрости, сэр, в нашей экипировке пробелов нет. — Зохар пнул валявшийся у его ног рюкзак. — Веревки, кирки, ломы, лопаты, ядовитые приманки — все это у нас имеется.
— Отлично. Тогда позвольте мне увидеть ваши спины — до того времени, когда вы вернете товары. Тележка ждет вас за дверью.
Выставив таким образом двоих друзей, Гимлетт проводил их к выходу. На Бродвее Диего и Зохар уложили свою поклажу в тележку и надежно укрыли, а потом вместе взялись за ручки и направились в сторону Окраины. Диего улавливал запахи Ривера — запахи жареного мяса и дешевых сигар. Уборщик вылил ведро мыльной воды в сточную канаву Бродвея. Уличный торговец, который, как это ни невероятно, надеялся продать в этот час кому-то чулки, разложенные на лотке, висящем у него на шее, казалось, спал стоя. Рыжеволосая проститутка утомленно прислонилась к стене дешевой гостиницы.
В небе мерцающие по-ночному Голубки и Рыбачки вычерчивали траектории смертности перекрестными штрихами. Диего и Зохар катили перед собой тележку, маскируясь под мусорщиков, за которыми они следовали двумя днями ранее.
— Он сказал — восемьсот шестьдесят пять, так? — спросил Зохар.
— Да. Похоже, власти прикрыли нашу старую дыру в восемьсот сороковом.
— Значит, другой сегмент Зверя Города. Хорошие свежие внешние камни и никакой кипящей крови. Но и незнакомые хитросплетения инфраструктуры.
Диего ничего не ответил; он старался умерить сердцебиение, не допустить, чтобы пульс вышел из-под контроля.
У входа в Риверсайдское Метро в Гритсэвидж-865, охотники за добычей оставили тележку и взяли свои рюкзаки, бросив влево и вправо быстрые взгляды. В этот час в Метро должно быть совсем малолюдно, и экспрессы ходят не так часто. Опасаться можно только случайного полицейского, патрулирующего платформу в Жилой части.
Спустившись под землю, друзья смогли облегченно перевести дух: платформа была пуста, если не считать кучки пассажиров. И только один из них, бородатый мужчина, обратил внимание на их громоздкую поклажу. Когда Диего и Зохар поравнялись с ним, он проговорил:
— Удашной ношной добыши, мальшики.
Диего ответил ему улыбкой и приветливым кивком. Когда они отошли на достаточное расстояние, он спросил:
— Ты когда-нибудь слышал такой выговор или такую речь?
— Никогда. Знаешь, я думаю, Милагра в Милктауне получила хорошую закалку. Она успешно поправляется и, кстати, передает тебе, Ди, всю свою любовь.
— Отлично, я рад за вас обоих. Но ты должен запомнить, что сегодня точно моя последняя вылазка. Эта работа чересчур страшна для меня. Не говоря о юридических последствиях и о том, чтобы вязаться с Гимлеттом, у которого вместо головы арбуз. Сейчас мои рассказы расходятся лучше, и я не так остро нуждаюсь в деньгах, как несколько лет назад.