– «Коготь дракона»?
Mo было глубоко противно приобретать дурман у духовных лиц, но он не мог этого избежать. Mo явился из времени, когда не существовало научного изучения рынка потребления. В силу некоего анахронизма он обрел таинственную и неожиданную силу. И ему нравился ее вкус. Экономическая сторона вопроса раздавила его, но мысль о кровной мести наполняла глубоким ощущением безопасности. Рейгану и Тэтчер следовало бы вручить венец короля и королевы мира. С ними ты знал, где находишься. Зуб за зуб. Но, как обычно, вмешались либералы, и теперь война стала бесконечной, что приносило некоторое утешение.
Гэндальф пошарил под сутаной. Могло показаться, что он прислушивается к сигналу тревоги. Он понизил голос:
– Только наличные. Одна десятая цента за колпачок. – Он уловил движение в зеркале и бросил беспокойный взгляд на изрезанную линию нью-йоркского горизонта. – Азриэль? [34]
Из кармана своего беспорядочно покрытого пятнами бронежилета Mo извлек внушительную пачку денег. Многозначительно нахмурившись, он остановил взгляд на патрульных из Национальной гвардии, наблюдающих за толпой. Это были добродушные парни из футбольной команды колледжа, нанятые на лето и довольные возможностью дополнительного заработка.
Собеседники сверили часы.
– Перерыв на кофе.
Густая жидкость проникла в их кровь, в их жилы, и затвердевала так быстро, что они двигались к заведению под названием «Сахарный пес» подобно оловянным солдатикам, которые где-то потеряли масленку. Mo глубоко вздохнул. В ближайшее время он будет свободен от забот. Такой вот Золотой век обычно длится не менее года.
Не пора ли появиться Джерри? Если он не подойдет, это будет нечестно. Слишком уж долго он сосет лапу.
Гэндальф ненадолго скользнул в свое тихое укрытие и тут же вышел с остатками шоколадного батончика «Марс». Помня о наблюдающих клиентах, он торопливо поправил полы сутаны. Но он контролировал все. Морщась от отвращения, он сунул колпачок в загорелую ладонь Mo.
– Какой-то маленький хулиган мастурбирует над костюмами хоббитов. Куда умудряется запропаститься полицейский, когда он нужен?
Аборигены по-прежнему хрустели кукурузными хлопьями, следя за похождениями Сладкого Пса на расположенном вверху экране. Улучив момент, Mo нырнул внутрь, чтобы посмотреть, как можно обратить ситуацию в свою пользу.
Епископ Бисли разгладил складки сутаны и воспользовался случаем, чтобы прийти в себя. Он откашлялся:
– Кхм, кхм, кхм, кхм…
Его лицо стало понемногу принимать сияющее выражение. На короткое время он ощутил свою власть. Из палатки донесся глухой удар, скрип, невнятное ворчание.
Гэндальф осторожно опустился на табуретку. Настал час Mo.
Десять минут царила полная тишина – в ожидании неминуемого выстрела.
2
Скажи мне, что небеса есть
В прошлый вторник обновленный Джордж У. Буш обратился к преобразившейся стране, совершенно не напоминающей ту, в которой прошла его избирательная кампания; и это был не тот человек, который баллотировался в президенты. Ныне он возглавляет страну, в которой политическая атмосфера переменилась радикально, где исчезли прежние ограничения и открылись новые возможности. Сейчас рано говорить о том, к чему могут привести перемены. Но можно определить, в чем они состоят.
Он лишен души.
Джерри Корнелиус заглянул в «Гаучо», чтобы в час заката по-быстрому пропустить порцию текилы. Одетый не совсем по-вечернему, он протиснулся сквозь оживленную толпу, добрался до стойки и огляделся в поисках кого-нибудь из персонала. В Хьюстоне он порвал свой костюм в стиле ретро, и сейчас на нем был потертый костюм покроя шестидесятых, который делал его похожим на стилягу, плута из кинофильма, изображающего жизнь в трущобах. Последний штрих в его облике составляли солнечные очки. И надел он их не ради того, чтобы отдать дань обычаю – Джерри никогда не прислушивался к чьим-либо советам. Просто он объяснял, что у него слабые глаза.
Впрочем, его слова никого не обманывали. «Простой и добротный костюм придает авторитет, – убеждал Джерри брат. – Короткая стрижка, чуть-чуть золота, широкие манжеты. Это исключительно красноречиво».
Относительно короткой стрижки Джерри до сих пор колебался; это не могло не напоминать ему об электрическом стуле и о евреях. Сейчас он направлялся в сторону Принслет-стрит. Несмотря на отвращение Таффи к культурному наследию он иногда использовал синагогу как место встреч. Сейчас он сказал, что ему надо передать кое-какие пленки с записями сообщений. Им нужен честный посредник. Таффи исследовал все, что его интересовало. Патологоанатом министерства внутренних дел специально изучил последние слова умирающего. Он понимал, что есть какая-то правда, которая от него ускользает. Все время, что Джерри знает сэра Таффи Синклера, тот постоянно что-то разгадывает. Джерри так и остался в неведении, что же именно.
Синклер помог ему еще в восьмидесятых, оставался рядом в девяностых, так что Джерри перед ним в долгу. Смертельно тоскливые два десятка лет, не принесшие почти ничего заслуживающего упоминания, если не считать «Бельграно» и Басра-роуд. Синклер вел себя более чем достойно. Он посылал Джерри в некоторые точки на Ближнем Востоке, где можно было провести отпуск. Недостатка в перестрелках там не было, но мало таких, в которые стоило бы ввязываться. Так что если Синклер призывал старого террориста, тот всегда был исполнен готовности явиться. Только вот в эти дни обратный путь дается непросто. Каждое мгновение приносило тысячу возможностей. И ведь виной тому – не только слабость информационных технологий?
Когда старая команда успешно разделилась, Джерри планировал провести некоторое время в Каире, у пирамиды, которую приобрел, когда в 2001 году цены на недвижимость внезапно рухнули. На реставрацию Джерри истратил целое состояние. Он всегда любил строить воздушные замки относительно отдыха во время отпуска. Перспектива разрушения Нью-Йорка дала ему понять: он может чувствовать себя в своей тарелке только в большом городе. Но Джерри по-прежнему не изменял скромной линии поведения. Человек знает, когда уходит его время. Нужно всего лишь выжидать и надеяться, что тебе представится новый шанс. Мир меняет облик – во всяком случае, в наше время.
– Когда все будет закончено, – сказал он, обращаясь к Мици у стойки бара, – лучше всего подойдет Лондон.
Мици это понравилось.
– Осталось не так много вариантов, – произнесла она. – Небольшие города. Карлики. И совсем маленькие.
Они были старыми друзьями. Мици флиртовала с Джерри. Всего лишь дочь епископа – но она знала, как разжечь иезуита.
– Тебе не одолеть велосипед полицейского. Ты не справишься с настоящим «Ройал Альбертом».
Богатый макияж Мици победоносно оттенял ее пепельную бледность. На подкрашенных губах появилась необычная для нее улыбка, контрастировавшая с напудренными щеками, от которой глаза Мини сделались почти черными. И с этой улыбкой вернулось что-то, чего Джерри не замечал с начала семидесятых.
– Как дела у твоего отца? – поинтересовался он.
– Ну, у него постоянная работа. В Штатах. Они там загребают колоссальные деньги на Башнях-Близнецах [35]. А потом кто-то решил обратиться к Эмпайр-стейт-билдинг. Так что туризм опять идет в гору. Американцы ценят отца за его произношение. Они там нас любят. Считают, что мы на их стороне. – Она отвернулась, чтобы стереть пыль с фотографии Маргарет Тэтчер в красно-бело-синей рамке. – Но теперь ведь не те времена, правда? Я бы хотела переехать в Хастингс. Или в Уортинг? Как ты считаешь?
34
Азриэль – в иудейской и мусульманской священной мифологии ангел, являющийся за душой умирающего человека.
35
Речь идет о зданиях Всемирного торгового центра, разрушенных вследствие террористических атак 11 сентября 2001 г.