Принципиально важным условием успешного изучения истории городов в феодальную эпоху является рассмотрение их в тесной связи с общей обстановкой социально-экономического развития страны в целом.
Изучая северо-восточные русские города XIV–XV вв., необходимо постоянно помнить, что эти города существовали и развивались в стране, где феодализм находился еще в полосе своего подъема, в отличие от некоторых стран, где уже в XV в. феодальная система приходила в упадок и где крепостничество становилось пройденным этапом. Историческое значение городов в данную эпоху было разным в разных странах. Поэтому открытие аналогий и тождеств социально-политической характеристики городов на Руси и в других странах указанного времени не может полностью разрешить задачу исследования места и значения городов в историческом процессе. Исследование истории русских городов нужно вести в неразрывной связи с условиями их развития, созданными общественно-экономической обстановкой в стране, и установить, каким образом в данных условиях проявлялись те общие закономерности, которые вскрываются при сопоставлении городов разных стран в феодальную эпоху.
Предметом изучения в настоящей работе являются северо-восточные русские города (без Мурома и Рязанской земли) в период от монголо-татарского нашествия до 80-х годов XV в., т. е. в период складывания предпосылок для объединения русских земель в одном государстве.
Глава I
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАЗВИТИЯ ГОРОДОВ СЕВЕРО-ВОСТОЧНОЙ РУСИ XIV–XV вв
1. ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ
Термин «город» в источниках имеет разные значения. Советская наука при изучении городов имеет в виду город как особое социально-экономическое явление феодального общества, как центр ремесла, торговли, товарного производства и товарного обращения, отличающийся по своей социально-экономической характеристике от других видов поселений или укреплений.
К сожалению, до сих пор можно встретить некритическое отношение к понятию «город» в источниках, следствием чего являются ошибки в важных оценочных положениях. Так, в «Очерках истории СССР XIV–XV вв.» безоговорочно сообщается, что «в XV веке в Северо-Восточной Руси насчитывалось до 78 городов». Авторы «Очерков» ссылаются при этом на подсчет городов, сделанный П. П. Смирновым. Но П. П. Смирнов под «раннефеодальным городом» того времени понимал лишь укрепленное поселение и в соответствии с этим производил свой подсчет. При этом он сам отмечал, что его список «не может иметь в настоящее время абсолютного значения», исходя, впрочем, из соображений о неполноте данных источников относительно городов в его понимании.
Между тем при изучении средневековых городов необходимо обязательно убедиться в том, что мы имеем дело в каждом отдельном случае именно с городом в социально-экономическом значении этого термина. Только в этом случае можно избежать односторонности и натяжек в определении общего характера и уровня социально-экономического развития всей страны в целом.
Вместе с тем мы хотели бы обратить внимание и на другую сторону вопроса. Наблюдения над источниками показывают не только то, что термин «город» имел несколько значений, но и то, что эти значения действительно связаны с разными общественными функциями феодального города.
Чаще всего под городом понимаются укрепления. В летописях читаем: «замыслиша рубити град Москву» (1393 г.), князь Борис Константинович в Нижнем Новгороде «заложи город сыпати» (1363 г.) и т. п. В многочисленных жалованных грамотах встречаем освобождение населения феодальных владений от повинности: «А города не делают». Известный список русских городов конца XIV в. был именно списком укреплений, военно-оборонительных сооружений. Термин «город» употреблялся и по отношению к временным полевым укреплениям. О татарском «царе» Улу-Мухаммеде в летописи под 1437 г. сказано, что он «постави себе город на реце на Белеве, от хврастиа себе исплет, и снегом посыпа, и водой поли, и смерзся крепко, хотя тут зимовати». Городом называли и другие военные сооружения. Афанасий Никитин так описывал индийское войско: «А бой их все слоны… да на них учинены городкы, да в городке по 12 человек в доспесех, да все с пушками да стрелами». Таким образом, термины «город», «град», «городок» широко применялись ко всякого рода военно-оборонительным сооружениям. В этом смысле городами назывались в источниках и укрепленные усадьбы, феодальные замки.
Если нельзя, следовательно, видеть во всяком «городе» источника действительного города, то, с другой стороны, можно заметить, что указанное употребление термина «город» отразило одну из важных функций города в феодальную эпоху, вследствие чего этот термин и распространился так широко по отношению ко всяким оборонительным сооружениям. Город был укрепленным поселением, наличие укреплений — характерная, специфическая черта феодальных городов, возникавших и развивавшихся в обстановке укрепления собственности на землю, усиления могущества феодалов, частых междоусобных войн и внешних вторжений, облегчавшихся господством феодальной раздробленности.
Термин «город» распространился с укреплений собственно городов не только на всякие иные оборонительные сооружения, но и на само поселение, окруженное укреплениями. Так, летопись говорит, что Димитрий Донской «славный град свой Москву стенами чюдными каменми огради». В 1304 г. «много бысть замятии Суждальской земли во всех градех». Город как особый тип поселения источники отличают от других поселений и территорий. Рассказывая о московско-тверском конфликте в 1367 г., летопись отмечает, что московская рать вторглась в тверские пределы, но «божиим же заступлением градов не вземше, възвратишася назад, извоевавше точию власти и села». В таком же смысле упоминается о городе в рассказе об эпидемии 1364 г.: «Не токмо же в граде Переяславле было се, но и по всем волостям Переяславским был мор, и по селам и по погостом, и по монастырем… и в градех мертвыя, и в селех и в домех мертвыя». В 1319 г. кн. Юрий Данилович с Кавгадыем «нача грады жечи и многа села». В житии Петра митрополита говорится о том, что он после Переяславского собора 1311 г. «паче нача учити не токмо по градам, но и по весям».
Различие между городом и другими населенными пунктами можно видеть также в терминологии актового материала, например духовных и договорных грамот, где перечисление владений всегда ведется в определенном порядке: сначала города, потом волости, затем села. Если какой-либо пункт, как например Руза, переходит из разряда «волостей» в «города», это, по-видимому, свидетельствует о действительных изменениях в его положении. Характерно, что, например, Шерна городок или Вышгород ни разу не указываются в числе городов, и это вполне объяснимо — они были лишь феодальными замками, укреплениями, но вовсе не городами в смысле особого типа поселения.
Таким образом, термин «город» в этом значении отчетливо выделяется как особый тип укрепленного поселения, отличного от деревни.
Характерно то, что в источниках изучаемого периода термин «город» в смысле населенного пункта распространяется во многих случаях только на поселение внутри укреплений. Отсюда очень часто встречаемые в летописи выражения: «… приходи рать Литовская к Можайску, и пожгоша посад, а города не взяша», «князь Димитрей Юрьевич Шемяка пришел на Кашин город изгонем, города не взял, а посади пожега», «погоре град Тверь весь и посад». Такое употребление термина «город», когда он противопоставляется посаду, исторически легко объяснимо, ибо возникновение посадов происходит позднее, чем появление укрепленных мест — городов.
Наряду с таким значением слова «город» мы встречаем много случаев, когда оно вбирает в себя и собственно город, и посад. Под 1365 г. в Симеоновской летописи говорится: «… погорел весь город Москва — и посад, и Кремль, и загородье, и заречье». Здесь понятие «город» обнимает все части города.
Летописные источники употребляют также термин «город» в смысле городского населения, например при рассказе о проводах кн. Александра Михайловича в Орду из Твери в 1339 г. сообщается, что «и бояре, и гости, и житейские мужи, и весь град плакался о нем». Понятно, что речь тут идет о всем городском населении, включая и посадское. Точно так же можно думать, что термин «гражаны»[1] тоже относится не только к жителям собственно города, но также и посада.
1
См., напр., рассказ 4-й Новгородской летописи об обращении новгородца Якова Прокофьева к устюжанам по поводу поимки Анфала, где устюжане названы «гражанами». ПСРЛ, т. IV, стр. 103.