Таким образом, городское «черное» население являлось объектом эксплуатации как со стороны великокняжеской власти, так и со стороны крупных феодалов (монастыри), которым великокняжеская власть передавала право сборз различных пошлин, а возможно, и обложения некоторыми повинностями городского населения.
Глава III
ПОЛИТИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ГОРОДОВ ХIV–XV вв
Как выше уже отмечено, в исторической литературе распространено представление, что северо-восточные русские города XIV–XV вв. принципиально отличались от так называемых «вечевых городов», а некоторые историю были склонны рассматривать их лишь в качестве вотчинньп центров. Однако уже сама такая постановка вопроса вызывает сомнения, так как закономерности развития города в феодальном обществе порождаются социально-экономической структурой феодального строя и, следовательно являются общими для всех феодальных городов. Конечно это не может исключать возможности большего или меньшего своеобразия развития городов, определяемого кон. кретными историческими условиями.
В древней Руси города развивались в том же направлении, что и в феодальных странах Западной Европы М. Н. Тихомиров убедительно показал, что в древнерусских городах тоже шла борьба за городские вольности и что горожане играли во многих случаях активную роль в политической жизни страны. Можно спорить по поводу обоснованности отдельных наблюдений М. Н. Тихомирова в этом вопросе, но общая постановка вопроса представляется вполне доказанной. Роль городов особенно увеличилась в период феодальной раздробленности, с ослаблением княжеской власти. Однако и тогда большинство русски, городов, за исключением Новгородской земли, не достигло высвобождения из-под княжеской власти, а в самом Новгороде и его пригородах «городской строй» не достиг такой зрелости и полноты, как в городах некоторых странах Западной Европы. Исторические условия развития городов и в древней Руси не были особенно благоприятными если учитывать расположение большинства их в глубине континентальной страны, отрыв от мировых торговых путей и постоянную, изнурительную борьбу с нашествиями кочевников с Востока.
Положение еще более ухудшилось в середине XIII столетия. Наиболее тяжелым последствием монголо-татарского вторжения было разрушение городов. Политика татар вообще была враждебна городам. Массовый увод ремесленников и уничтожение материальной базы городского ремесла, разрыв торговых связей Руси серьезно подорвали экономику городов. Городское ремесло восстанавливалось значительно медленнее, чем сельское хозяйство, потому что в средневековом ремесле особое значение имели личные навыки и искусство ремесленника, на выработку которых уходили многие годы. Опустошение страны, полный отрыв от морских берегов и тяжелые денежные выплаты в Орду также серьезно затрудняли восстановление торговли. Поэтому экономическое положение русских городов было очень тяжелым, и было бы неправильным отрицать известную экономическую слабость русских городов XIV–XV вв., несмотря на несомненные успехи в развитии ремесленного производства и торговли. Это особенно сказалось в узости рыночных связей городского ремесла. Во всяком случае темпы развития русских городор в XIV–XV вв. оказались замедленными, в то время как усиление княжеской власти прогрессировало весьма быстро.
Поскольку городская жизнь в Северо-Восточной Руси не была уничтожена, поскольку города восстанавливались и продолжали развиваться в условиях феодального строя, постольку сохранялись объективные предпосылки для борьбы горожан за освобождение от гнета феодальной эксплуатации, за городские вольности. Северо-восточные города развивались по общему для всех феодальных городов пути, в их истории имела место тенденция развития в сторону освобождения из-под феодального гнета и борьба за вольности. Некоторые признаки этой борьбы могут быть отмечены в источниках.
Уже в первые десятилетия монголо-татарского ига города стали очагами народной борьбы против иноземных порабогителей. В городах поднимались народные восстания, и в этих восстаниях освободительная война неразрывно сплеталась с антифеодальной. Именно подъем освободительной борьбы способствовал возрастанию политической активности горожан и не случайно в северо-восточных городах во второй половине XIII в. вновь ожило городское вече. Оживлению вечевых собраний в городах способствовало, вероятно, и ослабление княжеской власти в первое время после монголо-татарского нашествия.
Присматриваясь к сообщениям летописей, можно заметить, что в 60—80-х гг. XIII в. произошло несколько вечевых выступлений в северо-восточных городах. В 1262 г. з Ростове горожане «всташа вечем», «сзвониша вече» и изгнали татар из города. Восстание против татар произошло тогда также в Угличе. Вече собралось в этом году и в Ярославле. Летопись указывает, что восстание в Ярославле было направлено не только против татар, но и против их русских пособников. В Ярославле был убит монах Зосима, который отступился от христианской веры, наживался на сборе дани, откупленном у татар, «и оттого велику пагубу творяху людем, работяще люди христьянские в резех». Тело ненавистного ростовщика тащили по всему городу и отдали псам на растерзание. Восстание приобрело антифеодальный характер, «людие по граду гневахуся на враги своя». Выступление против ростовщиков в Ярославле в 1262 г. — одно из немногих известных нам проявлений классовой борьбы горожан против патрициата, причем особенно важно то, что это выступление происходило в форме веча. Вечевое собрание горожан в 1262 г. отмечено также в Устюге. Сопоставляя все эти известия, можно заключить, что в 1262 г. прокатилась по городам волна массовых антитатарских выступлений и что это привело к оживлению вечевых собраний горожан.
Не случайно и то, что эти вечевые выступления горожан происходили тогда не всюду, а в городах, тесно связанных с Ростовом. В Ростовской земле были еще живы вечевые традиции, сам Ростов до татарского нашествия был одним из крупных центров вечевой активности горожан. В первые десятилетия после батыева вторжения Ростов, как было отмечено выше, на некоторое время приобрел значение главного политического центра Северо-Восточной Руск. В то же время княжеская власть в Ростове после вторжения была тогда заметно ослаблена. Первый ростовский князь Глеб Василькович в Ростове почти не находился, а жил в Белоозере.
Проявления политической активности ростовских горожан отмечаются и в 80-х гг. XIII в. «Город весь замятея в 1281 г., когда разгорелась междоусобица князей Димитрия и Константина Борисовичей. Новое известие о вечевом собрании в Ростове относится к 1289 г.: «…умножи же ся тогда татар в Ростове, и гражане створиша вече и изгнаша их, а имение их разграбиша».
Трудно судить по этим отрывочным сведениям о том, протекала ли в Ростове в 60—80-х гг. более или менее регулярная деятельность вечевых собраний, но несомненно, что в эти десятилетия какое-то оживление ростовского веча имело место.
В дальнейшем сведения о выступлениях ростовских горожан исчезают на длительное время. Активность горожан появляется в других районах — Твери и Переяславле.
Во время вторжения «Дюденевой рати» в 1293 г. «бяшебо ся умножило людей и прибеглых в Тфери и из иных княжений и волостей перед ратью». Князя Михаила Ярославича в городе не было, он возвращался в это время из Орды. Над городом нависла угроза неприятельского вторжения. Тогда «Тферичи целоваша крест, бояре к черным людем, такоже и черные люди к бояром, что стати с единого битися с татары». Сообщение летописи, несомненно, указывает на вечевое собрание в Твери, причем реальная сила в этот момент принадлежала «черным людям», заставившим бояр присягнуть первыми на верность в борьбе против врага. Возрастание политической активности тверских горожан в этот период закономерно совпадает с усилением антитатарской борьбы. Н. Н. Воронин справедливо отметил, что в это время «Тверь становится центром притяжения всех сил, стремившихся к сопротивлению татарскому господству». К концу XIII в. в Северо-Восточной Руси сложилась новая политическая обстановка. Значительно усилились в это время центральные княжества — Тверское, Переяславльское, начинался рост Московского княжества. Ростов в новых условиях уступил свое значение новым центрам, и вряд ли случайно отсутствие данных о выступлениях ростовских горожан в конце XIII в. и наличие указаний на активность горожан в Твери и в Переяславле.