И вот это была проблема. Знает ли Тараки, что её сестра погибла? Скорее всего, знает. Если она слышала разговоры про Экори — значит, давно купила газету и увидела список. А значит, новость про внезапно ожившую сестру станет для неё настоящим шоком. Вот сиди теперь и думай, как бы сообщить ей всё тихо и без шума… «Думай, Фантик, думай!» — приказал я себе, после чего встал и прошёлся по улице. На углу обнаружилось уютное кафе с вполне доступными ценами. Была там и барная стойка с настоящим, не слишком потрёпанным, барменом, у которого я и забронировал столик в углу на вечер, оставив небольшой залог.
«Итак, нас ищут! — думал я. — Но ищут не официально. Или полуофициально. Что, на самом деле, не так уж и плохо… И те, кто ищет, знают, кто мы такие. Наверняка догадались, что это за два мужчины и девочка… Или нет? Мало ли кто выжил в Экори, правильно? Вопрос только в том, могут ли те, кто ищет, следить за сестрой Нанны… Все, кто мог возродиться, уверен, давно идентифицированы. Остались девочки из приюта и те несчастные, кто не успел привязаться на другой скале. И только у нескольких девочек из приюта имелись родственники. Если бы я был теми, кто нас ищет, то следил бы за всеми родственниками. Вот интересно, хватило бы у меня на их месте ресурсов на постоянную слежку?».
Над этим вопросом я и размышлял, прикрываясь газетой, в которую снова тупо пялился, сидя на лавочке. Улица постепенно наполнялась людьми: кто-то возвращался с работы, а кто-то шёл на вечернюю прогулку. Город продолжал жить своей жизнью, и теперь надо было ни в коем случае не пропустить Тараки. Солнце понемногу заходило за скалу, и город погружался в полумрак. Но вскоре седой, как лунь, мужчина прошёлся вдоль улицы, зажигая фонари. И их тёплый свет отогнал подступающую ночь.
Я её сразу узнал. Тёмные волосы, худая, слишком высокая для девушки — у нас, в яслях на Земле, могла бы быть моделью. Она шла по улице с лицом хмурым и немного отрешённым. И настолько не обращала внимание на всё происходящее вокруг, что пару раз прохожие еле успевали увернуться, чтобы не столкнуться с ней. Не надо было быть знатоком человеческих душ, чтобы понять — ей очень хреново на душе… Одета она была в простое платье чуть ниже колен, из-под которого виднелись коричневые кожаные сапоги на невысоком каблуке. Платье было пышное, а вот короткая курточка — обтягивала тело, подчёркивая все достоинства фигуры.
Я внимательно следил, нет ли поблизости людей, подстраивающихся под её неспешный шаг, но пока таких не наблюдалось. А значит, есть шанс, что никто за ней на улице и не следит. Я перешёл дорогу и пристроился рядом с аркой, облокотившись спиной на стену. После чего развернул газету и принялся ждать. Тараки свернула в кирпичную арку, которая уже погрузилась в тень, а я постоял ещё секунду, невзначай огляделся по сторонам и пошёл за ней. Никто не обратил на это ни малейшего внимания, никто не заметил странностей в моём поведении — всем в Тангосе было наплевать.
Шёл я специально быстро, чтобы девушка услышала приближающиеся шаги и не слишком испугалась. Я делал вид, что просто иду мимо — и лишь в последний момент, склонившись к её уху, чуть замедлился и прошептал:
— Тараки?
— Да, — удивлённо и растерянно ответила она.
— Молчи и не кричи. Есть новости о Нанне, — девушка не удержалась и всё-таки судорожно вздохнула, отчего я схватил её за локоть, слегка сжав его, и повторил. — Молчи! В кафе на углу, столик в глубине. Когда ты войдёшь, я махну рукой. Если интересно — жду. Не заходи домой.
Чувствовал я себя в этот момент так глупо, что даже представить сложно… Честное слово, у меня появилось ощущение, что я просто играю в какую-то дурацкую игру про шпионов. Так по-детски, так наивно… Но внутренний параноик настойчиво твердил, что всё не так просто, как кажется — так что прочь ложные предрассудки и лишнее стеснение…
Так же быстро, как я нагнал девушку, я развернулся и снова двинулся прочь — в кафе. За столиком меня уже ждала кружечка местного пива, закуска и три бутылки ягодного вина (не молосы). Да, всё это мне обошлось в десять единиц, но я не жалел о деньгах. Сейчас надо было играть так, чтобы всё казалось достоверным.
В кафе звучала громкая музыка, которую исполняли с небольшой сцены трое музыкантов. Один был с какой-то трубой, другой — со струнным инструментом, напоминающим гитару, а третий наяривал по клавишам настоящего пианино. Все столики были заняты, в помещении стоял гул — и расслышать, о чём говорят за соседним столом, было почти невозможно.
Тараки появилась спустя пару минут. Вид у неё был растерянный и, чего уж там, весьма ошарашенный. Она обвела взглядом зал, а я встал и поднял руку. Подошедшая к Тараки официантка, видимо, хотела спросить, что та желает и заказан ли у неё столик, но заметила меня и показала направление. Та благодарно кивнула и пошла через зал. Она хотела сесть напротив, но я указал на стул рядом, при этом приветливо ей улыбнувшись.