Лео Холлис
Города вам на пользу. Гений мегаполиса
Leo Hollis
Города вам на пользу: Гений мегаполиса / Лео Холлис
Пер. с англ. — М.: Strelka Press, 2015.
Strelka Press
Институт медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка»
Перевод с английского Максим Коробочкин
Редактор Анна Красникова
Выпускающий редактор Татьяна Григорьева
Корректор Мария Смирнова
Верстка Алексей Тубольцев
Производство Агата Чачко
Дизайн Дарья Яржамбек, Юрий Остроменцкий
This edition published by arrangement with Conville & Walsh Ltd. and Synopsis Literary Agency,
Cities are good for you © Leo Hollis, 2013
© Институт медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка», 2015
* * *
Посвящается Луи и Теадоре
Предисловие к русскому изданию
Впервые я приехал в Москву в сентябре 2013 года по любезному приглашению Института «Стрелка», где прочел лекцию о Джейн Джекобс, работы которой оказали на меня сильное влияние1.
Это была моя первая встреча с городом, который долгие годы занимал мое воображение. Когда я вышел из гостиницы, я думал, что сразу погружусь в многоуровневое пространство городских джунглей. Однако на деле все оказалось по-другому. Площади и улицы Москвы мало напоминали уютные кварталы манхэттенского Гринвич-Виллиджа 1960-х годов, о которых писала Джекобс. Она обратила внимание на глубинные течения в городе и стала выяснять, что мы можем потерять, если будем стараться сделать город более удобным для жизни, более приглаженным. Джекобс рассказывала об отрепетированном «тротуарном балете», который исполнялся около ее дома, взаимодействии людей, у каждого из которых была своя роль, — об этом образе я помню всегда, где бы ни очутился. Но то, что я увидел в центре Москвы, весьма отдаленно напоминало этот балет. Я бродил вдоль Москвы-реки, пробираясь между машинами, припаркованными на набережной. Перейдя одну из крупных улиц, я выяснил, что могу вернуться обратно, только проделав несколько сложных маневров. Город не открывался мне как пешеходу.
Москву захватили автомобили, заполонившие ее основные артерии, они замедляют темп жизни до почти полной остановки. Здесь утеряно многое, что делает город человечным, и те, кто хочет познакомиться с ним, зависят в своих передвижениях от автомобильного трафика. В этом Москва похожа на многие крупные города мира. Но как решить эту проблему? За 9 тысяч лет своей истории города стали местом, где чужие друг другу люди объединяются для достижения самых разных целей; благодаря этому объединению город становится чем-то большим, чем просто сумма своих частей. Именно об этом писала Джейн Джекобс, когда говорила о «балете». В том, что она ежедневно наблюдала на Гудзон-стрит, Джекобс видела гений города: его связи и сети.
За несколько недель до меня в Москву приезжал архитектор Ян Гейл. Впервые он воплотил свои идеи, касающиеся «жизни среди зданий», в родном Копенгагене. В своей книге Гейл вспоминает, как сделал пешеходной часть центрального района города, улицы Строгет, и местные жители решили, что он сошел с ума, поставив под угрозу нормальную жизнь2. Но уже через несколько месяцев проект был признан удачным: район стал популярным, превратившись в значимое общественное пространство — не только города, но и всей страны. Людям нравилось находиться в этом месте.
Тогда Гейл стал изучать, почему переустройство улицы Строгет удалось. Он наблюдал за местными жителями, за тем, как они перемещаются, взаимодействуют друг с другом, что их интересует, и обнаружил несколько точек несомненного притяжения: люди останавливались, чтобы узнать, что показывают в кинотеатре, сидели в кафе и встречались с друзьями, разглядывали витрины и просто общались. И больше всего их интересовали сами люди. Ключ к созданию хорошего общественного пространства— это понимание человеческой потребности быть вместе. Примеров тому множество.
«Наступление обаянием» (Charm Offensive) — исследование, проведенное в 2011 году Фондом Янга, — измерило уровни вежливости в трех разных местах в Великобритании: на рынке в одном из самых бедных районов Лондона, в недавно построенном городе в Кембриджшире и в деревушках в Уилтшире. Исследование позволило выявить, что вежливость — вопрос не благосостояния или гомогенности населения, а близости между людьми. Рынок в лондонском Ист-Энде, несмотря на всю свою разнородность, — место, где все готовы взаимодействовать друг с другом. Торговцы и покупатели общаются там на равных и таким образом создают хорошее публичное пространство.