Переход к «правительству 2.0» не будет гладким, особенно для административного аппарата, который всегда опасался делиться информацией и лишний раз отчитываться, а трудности, вызванные разницей между старыми и новыми методами работы, нельзя недооценивать. Об этих трудностях и о том, каким станет наше будущее, когда подобные проекты начнут действовать в полном масштабе, дает некоторое представление история создания и деятельности London Datastore.
Эмер Коулмен, ведающая цифровыми проектами в Администрации Большого Лондона, с самого начала была убеждена: открытость государства — это не только предоставление доступа к информации, но и сотрудничество с интернет-сообществом, то есть пользователями этой информации, позволяющее стереть границы между инициативой сверху и общественным движением снизу. Она не стала подряжать крупную консалтинговую фирму, а создала аккаунт в твиттере и 29 октября 2009 года разместила там призыв о помощи: «У вас есть шанс поучаствовать в создании Лондонской базы данных — приходите в субботу в мэрию». За выходные на призыв откликнулись более шестидесяти разработчиков, и начался процесс слома барьеров — нежелания официальных кругов делиться информацией и подозрительного отношения хакеров к государству. Как позднее рассказала Коулмен, преодолевать эти противоречия было непросто. С одной стороны, разработчики считали себя неравнодушными гражданами, а не политиками. Как заметил один из них: «Думаю, моя цель во всем этом — сделать жизнь не такой дерьмовой. Если вы можете сказать: „Ладно, в этом году я сделал что-то хорошее для людей“, значит, год был прожит не зря»22.
С другой стороны, среднестатистический работник муниципалитета имел смутное представление о «цифровой политике» и с инстинктивным опасением относился к передаче в руки общественности чего бы то ни было. Как показал опрос, проведенный в 2010 году, 69% чиновников, занимавшихся строительной политикой в районных советах Центрального Лондона, не использовали социальные медиа и были незнакомы с термином «правительство 2.0». И это несмотря на целенаправленные усилия правительства, отмеченные в докладе секретариата Кабинета министров и Министерства финансов «Власть — людям», а также вопреки политике лондонских мэров — сначала Кена Ливингстона, а затем Бориса Джонсона — по усилению прозрачности в столице. Кроме того, крупные государственные ведомства не слишком стремились предоставлять свои данные в открытый доступ. Для некоторых страх потерять контроль над информацией и перспектива болезненного критического анализа их деятельности были просто невыносимы. А скажем, данные о работе транспорта считались слишком ценными, чтобы предоставлять их бесплатно, поскольку их использование может принести значительные доходы.
Коулмен убеждала государственные ведомства поделиться информацией, параллельно этим же занимались разработчики и СМИ: «Они рассылали письма, выступали в блогах, разговаривали со знакомыми в местных или центральных органах власти либо официально действовали через прессу»23. Результаты этой работы неудивительны: свободное использование информации подстегнуло творчество и инновации, возникают новые фирмы и приложения, помогающие лондонцам. Появилось множество приложений, превративших информацию из London Datastore в полезный инструмент, предоставляющий в реальном времени сведения о ситуации на дорогах, изменениях в работе общественного транспорта, местонахождении стоянок «велосипедов Бориса», которые можно взять напрокат. Chromaroma [www.chromaroma.com] — программа, с помощью карты для оплаты общественного транспорта Oystercard превращающая поездки по городу в игру-состязание. Другая программа — Figurerunning [www.figurerunning.com] — дает возможность заниматься «художественным творчеством» во время пробежек — смартфон будет отслеживать ваши перемещения с помощью GPS, и вы сможете выстроить маршрут вашей пробежки по улицам так, чтобы получилась огромная фигура или картина. Некоторым удалось даже «набегать» очертания кролика.
В конечном итоге благодаря открытости преображается и само правительство. Побеседовав с одним чиновником, Коулмен пришла к выводу, что изменения происходят и в мировоззрении отдельных людей. Вот что он сказал ей: «Теперь я имею дело с целой группой людей, находящихся в авангарде интернета, и было бы странно, если бы это не изменило меня самого. <...> Я теперь общаюсь через блоги, хотя раньше этого никогда не делал — я, знаете ли, чиновник „старой школы“ из Минфина, и мы такими вещами не занимались. Самое главное для меня — что мы можем добиваться перемен, выходя к людям и показывая новое лицо государства, типа „Привет, меня зовут Ричард, я работаю в правительстве, и не такой уж я страшный“»24. Проведя собственный опрос среди госслужащих и разработчиков, Коулмен выяснила: 51% из них считают, что обнародование данных изменит характер правительства, а 64% — что это к тому же будет способствовать участию людей в его деятельности; лишь 7% не согласились с этими утверждениями.