Я не так категоричен, нет у меня неприятия этих технологий. Всё лето я готовлю и использую ЭМ — «силос» (детальнее об этом — в «Заключении»). Вслед за многими могу подтвердить, что ЭМ-технологии работают, что они — достаточно эффективный метод интенсификации сельскохозяйственного производства. Он мог бы стать ещё эффективнее, если бы в его описаниях удалось заменить всякие «ноу–хау» и наукообразие действительно научными соображениями.
Куда ни кинь, но, как всякая интенсификация, ЭМ-технологии — это «кнут» в руках земледельца. А управление с помощью кнута трудно назвать даже характерным, не то что характеристическим для природосообразного земледелия. К тому же, «щёлкать этим бичом» можно и в конвенциальном огороде.
В числе признаков природосообразного земледелия упоминаются иногда другие разумные агроприёмы — мульчирование, формирование грядок разных геометрических форм и конструкций и др. Но они, с одной стороны, эффективны и в конвенциальном огороде, а с другой — подразумевают малую площадь, так что такое упоминание опять–таки неуместно.
Нельзя считать характеристическим признаком даже сидерацию. Это — важный, а для природосообразного земледелия — важнейший инструмент в руках земледельца. Мы с В. Т. Гридчиным считаем, что для природосообразного земледелия сидерация является «звеном, за которое можно вытянуть всю цепь». И даже озаглавили совместно написанную книгу «Сидерация — всему голова». Но — и в конвенциальном огороде сидераты (разумеется, если их не запахивать) могут творить чудеса. А заодно вынудить огородника перестать боготворить, а то и забыть начисто пахоту.
Что же касается признаков, описываемых ниже, то они не привязаны к размерам площадей и не свойственны конвенциальному земледелию, даже воинственно отвергаются его адептами. Т. е. являются на самом деле характеристическими.
Часть 1, Глава 1. Лейтмотив природосообразного земледелия
Подражание природе — вот «альфа и омега» природосообразного земледелия, его лейтмотив. Детальнее подражание природе означает:
• признание совершенства природы и отказ от попыток её покорения;
• готовность учиться у природы, неутомимо разглядывать детали её устройства и толково распоряжаться ими;
• максимально бережное вмешательство (при нужде) в природные процессы, «бархатное» обращение с землёй.
Эти требования так безоглядно попирались в течение последних веков, что впору смотреть на них как на заповеди, коим надо следовать неуклонно и повсечасно. Они говорят, скорее, о душевном настрое земледельца. В добрые старые времена средством создания настроя, соответствующего случаю, служила молитва. И мне показалось естественным облечь заповеди земледельца в форму молитвы. Сочинив такую молитву, я долго не решался озвучить её — чувствовал некоторое неудобство перед верующими. За содержание–то молитвы я не волновался — в нём точно нет ничего богопротивного, скорее — наоборот. А вот насчёт формы опасался, что строгий глаз верующего может увидеть в ней какую–нибудь крамолу.
И вот рискнул — прочёл молитву во время лекции. После лекции ко мне подошла слушательница-монахиня (если бы я приметил её раньше, то, скорее всего, пощадил бы её чувства — умолчал о молитве). Естественно, я смутился — ожидал упрёков в богохульстве. Однако обошлось: матушка отозвалась о молитве весьма похвально и даже попросила… слова. После этого я осмелел и даже… прочитал молитву в женском монастыре Святой Елизаветы (г. Камышеваха Запорожской области). На этот раз матушки были построже. И хотя чутко уловили в молитве «крик души» земледельца, указали на явные несуразности в тексте, и теперь я привожу этот текст (исправленный), не робея.
Господи!
Избави мя от лукавого, подвигающего к покорению ладно устроенной Тобою Природы.
Дай мне зоркости узреть и соображения во благо распорядиться деталями оного устроения.
И охлади мой пыл, ежели аз грешный, ублажения чрева для, вознамерюсь учинить противное Твоему установлению.
Аминь.
Рассмотрим просьбы к Творцу, содержащиеся в молитве, подробнее.
Изави мя от лукавого
Аксиомой следует считать утверждение, что Природа устроена добротно. Надо смирить гордыню, «приземлить» самомнение и признать величие и совершенство этого чуда — Природы — и неизбежность Божьей кары не только за попытку покорения Природы, но даже за всякую бездумную «правку» её.