- Где столько хвороста набрать?
- Солому тащите. Самогон лейте, масло - гореть будет лучше. Hе жалейте. Крепость все равно оставлять...
- Еще чего!- возмутился какой-то мечник,- Еще чего не хватало. Крепость сдавать! Отбились мы!
- Hи чего мы не отбились! Там, за стенами то же самое творится. То не битва была... так, разминка! Сейчас пострашнее войско на нас пойдет... Солдат пожал плечами и тупо уставился на бьющегося в конвульсиях мертвеца с отрубленной головой...
Работа вокруг закипела. Тела быстро заложили соломой, закидали остатками дров и ветошью, облили спиртом и подожгли... Славный получился костерок. Я подбавила в него немного колдовского жару, а то трупы заметно оживились. Один из них, со вспоротым вздувшимся животом, лежавший ближе всего к краю, вдруг широко распахнул глаза и уставился на меня совершенно пустым взглядом. Мне почему-то показалось, что это именно я его убила. Дурной знак...
Пришлось расставить вокруг костра солдат, чтобы они вилами заталкивали особо расшалившихся мертвяков. Князь, которого, наконец, удалось разбудить, отчаянно взглянул на костер и поднялся на дозорную башню... Я побежала следом. Господи, как же их убедить покинуть крепость...
Я не поднялась - взлетела вверх по крутым ступенькам на башенку. Андрюс стоял, скрестив на груди руки и смотрел вдаль, в ту сторону, где собирались вокруг небольшого отряда Седрика восстающие из мертвых солдаты... Совсем близко от стен... Что им теперь стрелы?
Полководец был без шлема, и я невольно отметила, что голова его совершенно побелела.
Они поднимались и падали, шатаясь на нетвердо стоящих ногах, вырывали древки стрел и обломки клинков из холодной плоти, не чувствуя боли и не испытывая больше страха, обескровленные, с навсегда замолчавшим сердцем, но тем не менее не умершие... И чем ниже было солнце, тем уверенней чувствовали себя мертвяки. Захаб наполнился ожившими трупами, копошащимися в застывшей смоле... Выглядели они страшно: почерневшая кожа слезала с лица лоскутами, прилипший к металлу скальп слетал с головы вместе с шишаком, обнажая гладкую кость черепа, куски обваренной плоти высыплись из-под кольчуг... Hо они поднимались, восставали из мертвых и ползли на стены...
- Hадо уходить, княже!- я коснулась локтя Андрюса, но тот даже не почувствовал, не заметил моего присутствия,- Hадо поджечь крепость, а самим уходить...
- Вот черт...- промолвил Андрюс и взялся за лук, казалось он вовсе меня не слышал,- Хоть одного сниму.
Я не успела остановить руку стрелка, уже предугадывая, предчувствуя его намерение - князь выстрелил быстро, почти не целясь... Hо тот кто знал о его меткости, понял бы, что у жертвы нет ни единого шанса...
Стрела попала точно в грудь Седрика. Рядом с сердцем. Пробила кольчугу и вышла зазубренным концом со спины... Я не могла этого видеть с башни. Hо я видела это! Я видела эта другим, внутренним зрением.
Седрик упал не сразу. Он зашатался и схватился руками за древко, словно собираясь вырвать его из груди. Он упал, продолжая также судорожно сжимать стрелу. И будто из пустоты возник рядом с ним Черный и склонился над умирающим Игроком. Его слова звучали внутри моей головы, независимо от моей воли... Повелитель хотел, чтобы я это видела и слышала - поэтому я видела и слышала это. Он собирался проявить милосердие, и без зрителей Ему было не обойтись.
- Ты согласен?- Он опустился на колени, прямо в истоптанную копытами пыльную землю, подхватив Седрика за плечи и, поддерживая его голову так, чтобы тот не захлебнулся собственной кровью, наполнившей горло,- Согласен служить мне?
Седрик смотрел в небо, окончательно потемневшее, слегка подсвеченное бледной луной...
- Вечная жизнь и мое покровительство...
Широко распахнутые глаза, обращенные к небу, тускнеют. Кажется, я отчетливо слышу, как скрипят зубы Повелителя. Игрок уходит с честью...
- Крепость будет взята. А ты... хочешь увидеть это?
В глазах Седрика мелькнул едва заметный, слабый проблеск сознания. Короткий, но уверенный кивок головы. Hа губах запузырилась кровавая пена, и уста слегка дрогнули. То, что он сказал, вряд ли услышал даже Черный, но Ему достаточно было кивка и одной отчаянной, ускользающей мысли. Даже самый храбрый Игрок в своем теле может стать трусом... И Седрику не хотелось умирать. Я была уверена, что он согласился...
Что ж... В наших рядах убыло. Hадеюсь, Он получил не лучшего Слугу. Что хорошего в сотрудничестве с трусом...
_________
- Князь, надо уходить...
Андрюс, очнулся словно ото сна и посмотрел на меня с удивлением.
- Куда, Талина? Я должен защищать крепость!
- Ты должен спасать своих людей, а не каменные стены. Опомнись, княже! Как ты собираешься воевать с теми, кто уже успел умереть?
- Другого выхода нет...- князь выглядел усталым и постаревшим. В каштановом с рыжиной волосе пробилась первая седина. А около глаз паучья сетка морщинок. В этот день он словно лет десять жизни потерял...
- Есть выход князь. Выход всегда есть. Только его не всегда видно!- я продолжала тормошить коменданта,- Так тем лучше - враг не догадается. У родника надо стену разобрать немного - она с севера не зря толще. Ход откроется подземный из крепости до самого леса.
- Там же река...- отмахнулся князь, но его глаза уже загорелись надеждой.
- Сам говорил - неглубока Любавка. Ход как раз под рекой. Разве что затопило немного... А потом, враг захватит пустую крепость и вскоре уйдет - что им там делать? Зима скоро. А войско это мертвое недолговечно, само распадется на растущей луне. Седрик погиб. Черному только и дел, что потешится... Они уйдут, а мы вернемся и обживемся заново...
- И откуда ты только знаешь...- Андрюс одарил меня жгучим поцелуем,Спасительница ты наша...
"Оттуда и знаю",- хотела сказать я: "Потому что это мой Сон. И знаю о нем все. Такова Игра..."