Такая речь слагалась в уме Рамаджоги, но вряд ли он, со своим мягким и покладистым характером, способен был произносить публичные проповеди. Немного поразмыслив, Рамаджоги пришел к выводу: такое разоблачение, пожалуй, даст возможность преступникам спрятать концы в воду — недаром пословица гласит, что если семеро бегают с палками, пытаясь убить змею, то ей удается скрыться. Нет, не лучше ли найти мудрого советчика, поделиться секретом только с одним человеком. И непременно обратиться надо к Нагарадзу-гару! Он самый подходящий для этого человек.
Рамаджоги, разумеется, не был близко знаком с Нагарадзу-гару. Конечно, он знал его в лицо, но видел всего, может быть, раз пять в год, хотя городское управление, председателем которого был Нагарадзу-гару, находилось рядом со школьными строениями. Основное здание школы состояло из нескольких комнат, в которых размещались канцелярия, библиотека и лаборатория, а также кабинет директора школы и учительская, где преподаватели могли и поболтать, и при желании вздремнуть на скамейке. Уроки же проводились в убогих одноэтажных домишках, очень смахивающих на хижины, расположенных вокруг главного здания. Вид этих домишек был настолько жалок, что газета или журнал какой-нибудь недружественной страны охотно поместили бы на своих страницах фотографию сиривадской школы с иронической подписью «образцовое учебное заведение Индии».
Крыши хижин, сделанные из пальмовых листьев, протекали даже при небольшом дожде. Ветер и солнце также врывались в классы беспрепятственно, потому что — если уж говорить откровенно — это были и не хижины, а всего лишь навесы с двумя стенами. В дождливый сезон школа, в сущности, не работала — ребят сразу распускали по домам.
Еще двенадцать лет назад было решено построить новое здание, вернее, комплекс школьных помещений, по самому лучшему проекту на самом высоком современном уровне — чтобы это в полном смысле слова было образцовое учебное заведение. Был создан строительный комитет. Председателем его, разумеется, стал не кто иной, как Нагарадзу-гару. Если, скажем, предположить, что наше основное занятие — повседневная одежда, а почетные должности — нарядная, то у Нагарадзу-гару было несколько выходных костюмов. Кроме того, что он был председателем городского управления Сиривады, он занимал посты председателя строительного комитета школы, председателя кооперативного кредитного общества, председателя союза сахарозаводчиков, председателя союза оптовых торговцев и еще каких-то обществ и союзов. И на всех митингах и заседаниях почетным председателем избирался Нагарадзу-гару. Он всегда произносил вступительное слово, и речь его лилась как песня:
«Скажите, какая страна с незапамятных времен цветет как пышный сад? Страна потомков Бхараты[15], Индия. Где млеком и медом текут Ганга, Годавари, Кришна, Тунгабхадра, Брахмапутра и другие священные реки? В Индии. Где родились великие люди — Будда, Рама[16], Кришнадеварая[17], Махатма Ганди? В Индии.
В этой стране мы живем. Среди куп кокосовых пальм и манговых рощ, как жемчужина на зеленом бархате рисовых полей, лежит наша Сиривада. Прекрасный, замечательный город великой Индии!..»
Свою речь Нагарадзу-гару всегда заканчивал тремя лозунгами: «Да здравствует Мать Индия! Да здравствует Махатма Ганди! Да здравствует Джавахарлал Неру!»
Слушателей до того пробирало красноречие сиривадского мэра, что многие из них начинали выкрикивать четвертый лозунг: «И да здравствует наш Нагарадзу-гару!»
Теперь нам должно быть понятно, что Рамаджоги и не мыслил обратиться к кому-нибудь иному, кроме Нагарадзу-гару.
Рамаджоги прошел еще несколько десятков шагов и очутился перед домом Нагарадзу-гару. В одной из комнат этого высокого, солидного, напоминающего крепость двухэтажного дома спал бессменный председатель муниципального совета Сиривады, полновластный хозяин города. Но и у властелина всего два глаза, и если их смыкает сон, то он не может видеть, что творится во всех уголках его владений. В прежние времена правители имели по всей стране соглядатаев, которые ежедневно докладывали его величеству о происшествиях и непорядках. Сегодня ночью Рамаджоги мог вообразить себя одним из таких соглядатаев, бродящих по городу. При этой мысли Рамаджоги улыбнулся.
Пока Рамаджоги стоял перед домом градоначальника, зажглись фонари. Теперь он зашагал уверенно, и вскоре оказался на улице Бондили. Здесь почему-то фонари не горели, и впереди была сплошная тьма. Рамаджоги растерянно остановился и вдруг увидел во тьме неясные очертания каких-то фигур и услышал голоса. Тени как будто боролись друг с другом, и голоса звучали враждебно.