Хема, которую он боготворит, эта самая Хема, служит жалким письмоводителем! Новость неприятно поразила Сударшана. Нет, так не годится, возмутился он и крепко сжал кулаки. А вот как годится, ему было неясно. Кулаки разжались…
Дни шли за днями, а надежды Сударшана на приобретение опыта не оправдывались. Каждое утро ровно в десять Хема, неся судки с обедом, отправлялась в свой офис. В шесть вечера возвращалась домой. И каждый день Сударшан, пропуская занятия, бросив все дела, утром и вечером смотрел со второго этажа на проходившую мимо девушку. Иногда ее взгляд скользил по нему. Но взгляд этот ничего не выражал. Хема уходила, а Сударшану от обиды хотелось плакать. Стоило ему вечером лечь в постель, как перед глазами появлялась Хема, какой он видел ее в самый первый день. Снова и снова звенели у него в ушах те несколько слов, сказанные ею тогда: «Объявление видели? Сдают, наверно» и «Не за что». Ночами Сударшана одолевали сновидения. По утрам он, едва проснувшись, печально напевал, подражая какому-то киногерою: «Неужто мне и конце концов остались только эти сны?..»
И вот на Сударшана нежданно-негаданно как гром с ясного неба обрушилась ошеломляющая новость. Как-то утром, умывшись и приведя себя в порядок, он занял свое обычное место — у окна на втором этаже, приготовившись к появлению Хемы. Десять часов, четверть одиннадцатого, половина одиннадцатого. Странно, Хемы с ее судками все нет. А еще через некоторое время к Сударшану наверх поднялся Панганатх.
— Проходите, присаживайтесь. — Сударшан показал на стул, Панганатх нерешительно присел, почесал в затылке.
— Тебе, наверно, в колледж надо идти?
— Да нет, — ответил Сударшан. — Утром у нас «окно». У вас ко мне дело?
— Да-да, дело. Сегодня у Хемы смотрины будут. Дай мне, сынок, рупий двадцать пять взаймы. Хема получит — сразу отдадим. Да еще вот стулья хотел попросить. — Сударшана словно по голове ударили. В горле застрял комок. Вынув из кармана двадцать пять рупий, он протянул их старику. Пришел сынишка Панганатха, унес стулья. Сударшан сначала долго не мог прийти в себя, потом встал и побрел в колледж.
У Хемы смотрины! Хуже не придумаешь. Мыслимо ли: Хему, которая ему так дорога, кто-то другой утащит, как коршун?! Нет, не бывать этому! Сударшан воинственно сжал кулаки. Весь день в колледже он ничего и никого не замечал — ни преподавателей, ни студентов. Перед глазами стояла только Хема в наряде невесты.
Из колледжа Сударшан вернулся в пять часов. Хема сидела у своего дома и занималась с братишкой уроками. Выглядела она сегодня по-праздничному: в ушах блестели сережки, на шее — недорогое ожерелье из мелких жемчужин, в волосы вплетены цветы жасмина. И впрямь к смотринам принарядилась. Оторвавшись на миг от занятий с братом, Хема посмотрела, как это бывало и раньше, в сторону Сударшана. Сударшан тут же ответил полным мольбы взглядом: «Хема, будь справедлива ко мне! Я ведь твой! Ради тебя я живу здесь». Вот о чем говорили его глаза. Поняла ли Хема, что хотел сказать Сударшан, или не поняла, но лишь отвела взгляд и продолжала занятия с братом.
Сударшан словно помешался. Об ужине даже не вспомнил. Ночью ему снились кошмары. Будто бы Хему кто-то втолкнул в камеру пыток, внутри которой отовсюду торчат длинные острые лезвия ножей. Вокруг столпились демоны. Сударшан вступает в яростную схватку с ними. Одолев их всех, он вызволяет Хему. Хема, легкая, как лань, бежит к нему — и вот она уже в его объятиях…
Сон был нарушен приходом девочки-подметальщицы. Не только сон — вся его жизнь рушится! Сударшан поднялся с постели. Страшно хотелось есть. Вспомнил, что накануне не ужинал. Заставил себя сходить в кафе. Поел немного и опять вернулся в комнату.
Сколько времени он только и думал о том, как ему заполучить Хему, соблазнить ее. А Хема — богиня! Мысли-то у него были дурные. А ведь она должна стать спутницей жизни, она этого достойна!
От этой мысли у Сударшана на душе полегчало. Он торопливо оделся, вышел на улицу и направился к дому Панганатха. У входа Хема, подобрав повыше подол сари, обрызгивала водой только что подметенный пол. Взгляд Сударшана остановился на обнаженных икрах ее стройных ног. Хема смутилась.
— Ваш отец дома?
— Нет. Куда-то ушел.
Столько времени прошло с тех пор, как он слышал этот восхитительный голос. По телу Сударшана пробежала сладкая дрожь. Так хотелось еще поговорить с нею. Но ведь она занята уборкой. Сударшан вернулся в свою комнату. Сел, начал обдумывать, что он скажет отцу Хемы, когда тот вернется. Очнувшись от раздумий, увидел, что к нему в комнату входит Хема.