— Что это, Читтибабу?
— Сестра вам посылает, чтобы вы сходили в парикмахерскую и побрились, — с веселым блеском в глазах ответил мальчик. Надо сказать, что Бхутапати он терпеть не мог. А старшую сестру очень любил и охотно выполнял все ее поручения, особенно если он не только мог угодить Дзаладзамме, но при этом и досадить своему врагу — ее почтенному супругу.
Чирандживи и сам не заметил, как образ Дзаладзаммы вошел в его творения. В любом его рассказе появлялась героиня, похожая на Дзаладзамму. Почему бы это?
В этот день к десяти часам утра Чирандживи уже позавтракал и разлегся на скамье, собираясь обдумать сюжет рассказа. Но творчество, как и всякое доброе дело, встречает на своем пути тысячи препон. Не прошло и пяти минут, как Чирандживи вздрогнул и открыл глаза — заскрипела калитка, и во двор вошел Брингирити.
— Лето только началось, а жара-то какая. Простите, бабу, я не думал, что вы отдыхаете. Хотел посидеть в тени под деревом…
Хотя Брингирити помешал ему, Чирандживи, как всегда, ничего не имел против его прихода. Ведь Брингирити был «ходячей газетой» Сиривады. После обхода городских улиц, часам к восьми утра, «утренний выпуск» был уже готов у Брингирити, и Чирандживи всегда охотно его выслушивал.
— Садись, Буггая! Какие новости? — спросил он. Буггая было настоящее имя Брингирити.
Не было случая, чтобы когда-нибудь газета не вышла по причине отсутствия новостей. И Брингирити никогда не позволил бы себе сказать, что никаких новостей в городе нет.
— Грабят, бабу, — воскликнул он, — в городе грабители появились! Но какие-то странные грабители… Они не ограбили ни дом мэра, ни дом Нараянаппы! К бедному школьному учителю забрались! Вы знаете Рамаджоги, который на улице Старого караван-сарая живет?..
Этим ворам не позавидуешь, подумал Чирандживи.
— И что они украли? Сари! Одно только сари! А на вешалке было несколько…
Чирандживи приподнялся и сел на лавке.
— Воры бы все унесли, правда ведь, Буггая? Это, наверное, свои…
— Не знаю, бабу, не знаю! Бог ведает… Я только видел, как утром толпа собралась у дома учителя. Хозяйка, стоя на пороге, бранилась на чем свет стоит, проклинала вора на все лады. «Хавва, хавва![38] — кричала она. — Новешенькое сари, всего два раза стирано… А красивое какое — по красному полю цветы и листья. Дочка-то моя в нем как живой букет была. Это надо же, только через два года после свадьбы зять наконец подарил жене сари — так его стащили! Такой вор и на убийство решится! Но он себя обнаружит, непременно. Это же не деньги украли — их не опознать. Золотое украшение переплавить можно. А что делать с сари? Носить! И когда эта негодяйка появится на улице в краденом сари, тут-то я ей задам перцу! Увидит, каково иметь дело с Рамамани!» И жестикулирует перед толпой и так и эдак — ну, прямо как в кино! — закончил Брингирити свою самую сенсационную новость и перешел к другим сообщениям. Чирандживи услышал, как Гуравая из кофейной лавки «врезал» сборщику налогов городского управления, вступив с ним в спор о налогах на профессии. Затем он был информирован о конфликте между Андаламмой, женой младшего полицейского инспектора, и владельцем магазина одежды и тканей, который отказался отпустить ей в долг сари и тканей на пятьсот рупий. У Брингирити были и еще новости, которые он хотел довести до сведения Чирандживи, но поток его речи был прерван.