— Но ведь в Бхимли есть замечательный старинный храм!
— Ну, много веков назад строители обладали этим чувством. А теперь на берегу моря выстроили безобразное здание клуба и сидят там, отвернувшись от волшебного зрелища заката, увлеченные игрой в бридж. А на других курортах виллы англичан украшают берег и радуют глаз…
— Значит, вы считаете, что присутствие англичан здесь было благом?! — запальчиво воскликнул Нарасимха Рао.
— Очевидно, так, — подтвердил Дешикачари. Мягкая насмешка, звучавшая в его голосе, придавала иронический характер этому утверждению, но юноша накинулся на него с еще большей горячностью:
— Значит, вы не цените обретенную Индией свободу, не считаете ее великим достижением!
— Как я могу не ценить свободу после того, как десять лет провел в тюрьме?
— Десять лет в тюрьме! Невероятно! — воскликнул Синг. — За что? Вы были осуждены за участие в антибританском движении? Десять лет!
— Такой срок я получил только благодаря своему остроумию во время процесса. Английский судья оказался человеком с чувством юмора, не то меня осудили бы и на двадцать. Но попал я в тюрьму вовсе не за участие в борьбе против англичан.
— А за что же?
— Как, вы не слышали о моем процессе? Впрочем, вы оба тогда были ребятишками. Сообщения из зала суда с моими фотографиями печатались во всех газетах.
— Что же это за процесс?
— Процесс по делу о растрате Дешикачари.
— О!
И оба вдруг вспомнили события пятнадцатилетней давности, большие фотографии в газетах. Вот почему его лицо казалось им таким знакомым.
— Осудили меня справедливо, не спорю. Как-никак двести тысяч рупий присвоил.
У гостей языки присохли к гортани. Такое неожиданное саморазоблачение напугало молодых людей. Было очевидно, все это сущая правда и хозяин не шутит. Ну и человек! Не постеснялся выложить о себе такое, и ни тени смущения.
— Ужинать будем тоже на веранде? — спросил Дешикачари.
Гости растерянно переглянулись и ничего не ответили. Теперь они предпочли бы убраться подобру-поздорову без всякого ужина. Между тем Дешикачари непринужденно продолжал:
— Вы спросили меня, что я думаю о свободе? Но надо уточнить, какой смысл вы вкладываете в это слово. Обычно, когда мы говорим о свободе Индии, мы подразумеваем свободу от власти колонизаторов. Но подумайте, неужели быть рабами — значит только находиться под игом иноземцев? Мы и не замечаем, как подчиняемся чужой воле, чужим мнениям, а это тоже ведь рабство. Подчинение старшим, домочадцам, жрецам тоже оскорбляет достоинство человека. Тот, кто действительно любит свободу, должен избавиться от какого бы то ни было подавления личности.
Гости слушали молча и думали о том, как бы им поскорее вырваться из этого дома, но словоохотливый хозяин продолжал:
— Говорят, что английское господство принесло Индии нищету и разорение. Но разве страна обнищала только из-за англичан? А разве наши соотечественники не пускают деньги на ветер, придерживаясь старинных обычаев, празднуя пышные свадьбы, поощряя служителей культа, совершая религиозные паломничества, потворствуя суевериям?.. Делают долги, занимают у помещика, ростовщика, а те богатеют без меры. Растут проценты, собственность должников продают с аукциона… Целые семьи нищают, голодают. Глядя на все это, я пришел к выводу, что не грех ограбить того, кто грабит других. Четыре года я жил в достатке и помогал несчастным и страждущим, — закончил Дешикачари. В словах его звучала убежденность в своей правоте.
Подали ужин. Они сели за стол. Овощи были приготовлены замечательно вкусно, но Лакшмана Синг и Нарасимха Рао почти не ели. Хозяйка к столу не вышла, очевидно, распоряжалась на кухне, следила за приготовлением и подачей блюд. Вероятно, старая женщина, необщительна или придерживается прежних обычаев, подумали гости.
Торопливо закончив ужин, молодые люди встали, чтобы попрощаться и уйти, но хозяин задержал их. Он зашел в дом и вернулся с подносом в руках; предложил гостям бетель, надел на них цветочные гирлянды. Теперь Дешикачари был без пиджака, и под его шелковой рубашкой явственно обозначался небольшой круглый живот. Но, несмотря на свой возраст, он производил впечатление сильного, крепкого человека.
— Этот скалистый морской берег обладает для меня необыкновенной привлекательностью, — снова начал Дешикачари. — Вода здесь бьется о скалы, отступает во время отлива и снова рокочет у берега. Каждый день все вокруг выглядит по-иному, эта игра волн со скалами бесконечно разнообразна. А были ли вы за этим ручьем? Пойдите завтра. Там начинается уже совсем дикий, пустынный край. Поднимитесь на гору. У ее склонов — озера, заросшие лотосом, вода в них темно-синяя. Небо там ясное и чистое. В жаркую погоду дует свежий ветер, несущий прохладу со снеговых вершин. Вы сидели под баньяном на берегу ручья? Утром, часов в восемь… Чувствуешь себя, как будто где-нибудь в Италии.