Интернавт, подписавшийся ником Маггор, сообщил:
“Ты прав, wilddoggie. Это напоминает разговор во сне. На твоем месте прослушал бы это в тот момент, когда будешь засыпать. Знаешь, перед самым засыпанием есть момент, когда с человеком могут происходить удивительные вещи”.
Натан усмехнулся. Он прекрасно понимал, что имеет в виду Маггор. Он представлял то мгновение, когда человек еще отчаянно цепляется за явь, но уже проигрывает битву надвигающемуся сну. Эта минута “между” часто заставала Натана ночью у компьютера. Ошеломленный хаотическими образами он написал несколько абсолютно абсурдных предложений или набрал невозможный слоган для поисковика.
Он нашел чистый диск, включил проигрыватель, а затем пошел в ванну, где принял горячий душ. Парующая вода вытеснила все мысли и ощущения, которые скопились в его голове во время путешествия по интернету. Писатель вернулся в комнату еще более одурманенный. Лежал на диване, глядя на лучи заходящего солнца и слушая зловещие звуки. Они отдалялись, уплывали, погружались во тьму, пока не стали едва слышны. И тогда они, как черные паруса на горизонте, неожиданно приобрели смысл.
Засыпающий Натан подпрыгнул, сбросив кошку на пол. Он не мог поверить.
— Твою мать, — прошептал он и схватил телефон. При этом едва не упал на пол.
— Скиннер?
— О, ты жив. Знаешь, я не помню, как тебя довез и высадил. Начали…
— Ладно, черт с ним. Где находится Нострил?
— Что?
— Нострил! Какой молодежный туристический лагерь или что-то в этом роде.
— Может, водопад?
— Да, да, водопад! Там есть какая-то база?
— Да, есть. Все дети ездят туда в походы. Узнаешь, куда отправиться в отпуск?
— Как туда проехать?
— Слушай, ты что…
— Блин, ты знаешь, как туда проехать или нет?
— Натан, это так важно?
— Да, Скиннер. Чертовски важно.
— Что происходит?
— Откуда ты знаешь, что что-то происходит?
— Услышала это в твоем голосе. Что случилось?
— Мне будет нужна твоя помощь.
— Сейчас? В девять вечера в воскресенье? У тебя крышу сорвало?
— Нет, не сорвало. Мне надо как можно скорее добраться до Pratts Hut.
— Но это лагерь, в котором ночует Ванесса.
— Именно. Поэтому-то мне и нужна твоя помощь. Одевайся.
— Ради Бога, Натан…
— Я сумел понять их разговор. Одевайся. Я сейчас за тобой заеду.
Запищали колеса, лучи света фар “ранглера” осветили погруженный во тьму сад, а затем нацелились на приближающийся перекресток. Висящий над ним светофор качался вверх-вниз, как глаза паука в центре паутины.
— Туда? — спросил склонившийся к рулю Натан.
— Да, — хрипло шепнула Анна. — Прямо, а потом до шоссе. Должен повернуть…
— Хорошо, скажешь потом.
Джип грозно взвыл, как распаляющееся чудовище.
— Красный, — предостерег его с заднего сиденья Скиннер.
— Хрен с ним.
Пронеслись с воем. В зеркале заднего вида блеснули фары резко поворачивающего автомобиля, но вскоре они скрылись за домами.
— Вот и чудно. — Свел счеты Скиннер. — Этот тип точно позвонит копам, а у тебя столько алкоголя в крови, что еще одну бутылку можно наполнить.
— Заткнись. Куда теперь?
— Давай прямо, пока не увидишь…
— Есть более короткий путь! — прервал Анну Скинне. Он впился пальцами в спинки передних сидений, будто готовился к прыжку. — Сверни вправо за заправочной станцией.
— Хорошо.
Заскрипели тормоза, “ранглер” повернул почти на месте и ринулся вперед, раздирая тьму светом фар. По обе стороны дороги мелькали серые стены магазинов.
Вдруг перед ними замаячила тень.
— Там кто-то есть, — прошептала Анна. — Кто-то стоит посреди…
Улица взлетела и рухнула, рессоры жутко скрипели. Тень приобрела людские очертания, и бросилась наутек, хлопая полями куртки. Освещенный фарами мужчина будто сошел с ума, и выскочил прямо перед бампером. Натан попытался вывернуть руль. Едва ощутимый удар. Тень исчезла.
— Ты его сбил! — завопила потрясенная Анна. Ее глаза дико блестели в свете, который шел от приборной доски.
— Нет, не должен был. — Скиннер повернулся к заднему окну. Сглотнул слюну, борясь с паникой. — Его не видно.
— Хрен с ним.
— Твой язык обнищал, писатель.
— Потом это обсудим. Куда сейчас?
— Прямо. — Скиннер вновь выгнулся вперед, к передним сиденьям. — Натан, зачем ты попросил меня взять ствол? — прошептал он. В отблеске света от приборной доски был хорошо виден пот на его лбу.