Так и решил. И настроился. И все-таки, пока шел, продолжал сомневаться и боялся кого-нибудь встретить на улице. Но никого не встретил.
Третьяков жил на противоположном краю. С тех пор как рабочие сварганили ему домик, хозяин даже забора вокруг себя не огородил. Считал, что скоро переберется в Новый город и все это бросит.
Но, начиная от порога, было в домике ухожено и чисто. Коврики, половички и щеточка для вытирания ног. Недавно приехала жена Третьякова, сухая, выглядевшая лет на десять старше мужа. Она и в Челнах в компании с ним не ходила, проводя все вечера за телевизором. Шохов помнил, что их в бывшей квартире Третьякова было два: один, огромный, цветной, в гостиной, а другой, транзисторный, в спальне.
Теперь они, оба телевизора, стояли в одной комнатушке рядом. Домик изнутри был совсем не большой.
Лешка встретил его на пороге, углядев в окошко. Наверное, ждал.
Немного развязный от первых натянутых минут, произнес, что давно пора коменданту посмотреть, как живут вверенные ему жители...
Он проводил Шохова в комнату, небрежно, на ходу представил жену:
— Вы, кажется, знакомы?
Та поздоровалась сухо, глаза ее, как показалось Шохову, были откровенно злы.
— Ну, с праздничком по маленькой? — спросил Лешка и, не дожидаясь ответа, дал знак жене.
Она быстро, его и правда ждали, собрала на стол, а сама оделась и вышла, демонстрируя свое отношение к гостю, а может, и к мужу.
Третьяков будто не заметил этого, предложил садиться, сказав, что давно они вместе не сиживали.
Шохов знал, что так оно и произойдет. Он заранее продумывал, как сделать, чтобы не слишком обижать Лешку, но от выпивки отказаться. Это бы означало полное примирение, чего он никак не собирался делать.
Но сейчас, то ли от скованности, которая владела им, то ли от быстроты, с которой все произошло, он сел за стол, произнеся все-таки, что он ужинал и вообще он зашел ненадолго.
— Какой тут ужин,— отмахнулся Лешка и опять как бы невзначай укорил Шохова, что он ни разу сюда не заглянул, и зря... Было бы о чем поговорить.
— Кстати,— сказал Шохов, глядя на Третьякова,— сиживали мы последний раз, как ты изволил выразиться, у тебя в доме месяца так за три до моего увольнения... До того, как ты меня из мастеров выгнал...
Он намеренно напомнил это именно сейчас, чтобы у бывшего приятеля не осталось никаких сомнений, что старое не похоронено. Этим и себя настропалял для будущего разговора.
Третьяков был занят бутылкой. Распечатал, налил в обе рюмки и поднял свою. С не свойственной ему сентиментальностью произнес:
— Да, время идет, а мы стареем... Стоит ли копаться в наших обидах? Нас многое же связывает, не правда ли? Давай выпьем просто за нас обоих, а?
И прямо, глаза в глаза, посмотрел на Шохова. Тот не выдержал, голову опустил. Но к рюмке не прикоснулся.
— Не хочешь? — И усмехнулся.— Как хочешь.— И залпом свое выпил.
Закусывая, с набитым ртом (он и вправду весь день ожидал Шохова и переголодал), он теперь никак не обращал на гостя внимания, а весь отдался еде. Жевал, жевал, вовсе не интересуясь, ест ли тот и долго ли придется им молчать. Быстро, Шохов знал эту его привычку, похватал, что было на столе: хлеб, на него масло, на масло шпротину и еще на другой бутерброд икры красной из баночки (в ресторане небось доставал?) и салату из свежих, сбереженных до ноября красных помидоров.
И сразу отвалился довольный, причмокнув губами.
— Так вот, дорогой, нам не только сидеть за одним столом — нам теперь в одной организации вместе пиликать придется!
И уставился на Шохова, поблескивая нагловато глазом, какой будет эффект. Он мог удовлетвориться, Шохов и вправду не был готов к такой новости.
— Что ты имеешь в виду? — спросил он растерянно.
— Наши тресты объединили. Вы же закончили свой объект?
— А доделки?
— Ну, пустячки...
Шохов уже догадался. Уверенно спросил:
— Под твое начало?
— Угу.
— А наш бывший?
— Замом.
— А приказ?
— После праздника.
— Так... Что же мы будем делать?
— Угадай!
— Ну, я не цыганка.
— Гришенька,— Лешка специально его назвал так,— ты всю жизнь был догадлив, даже в те времена, когда тебя по молодости заносило.
— Не знаю, — отрезал Шохов.
Если бы даже он догадался, он сказал бы из-за своей строптивости то же самое. Но он и вправду не догадывался.