Мэри в последний раз будет ужинать дома.
— Всё, что ты подашь на стол, будет хорошо, — отвечала Мэри.
— Сегодня так жарко, что лучшим ужином, мне кажется, будут творожные шарики с зелёным луком и холодные бобы со сливками. Сходи на огород и принеси немного салата и томатов, Лора.
Вдруг Мэри попросила:
— Можно я тоже пойду с Лорой? Мне хочется прогуляться.
— Конечно. И не торопитесь, — сказала мама. — До ужина ещё далеко.
Сёстры прошли мимо хлева и поднялись на невысокий холм. Солнце уходило на покой, задёргивая роскошные занавеси вокруг своей королевской кровати, — так подумала про себя Лора. Но Мэри не любила такие фантазии, и поэтому Лора сказала:
— Солнце садится на краю земли в пушистые белые облака. У них алые верхушки, а с неба спускаются огромные роскошные розовато-золотистые занавеси с жемчужными краями. Они, словно пологом, закрыли собой всю прерию. Между облаками проглядывают тонкие ярко-зелёные полоски ясного неба.
Мэри остановилась.
— Мне будет не хватать наших прогулок, — дрогнувшим голосом сказала она.
— Мне тоже, — отозвалась Лора, проглотив застрявший в горле комок. — Но зато подумай — ведь ты едешь в колледж!
Если бы не ты, я бы не смогла туда поехать. Ты всегда помогала мне учиться. И даже свои девять долларов отдала для меня маме.
— Но это же так мало, — возразила Лора. — Это ничто по сравнению с тем, что я бы хотела...
— Нет! Это очень много! — возразила Мэри.
У Лоры опять застрял комок в горле. Она часто-часто замигала, глубоко вздохнула и пролепетала:
— Я надеюсь, что в колледже тебе понравится.
— Конечно, понравится! — воскликнула Мэри. — Подумать только, я смогу учиться и так много узнать. И я даже научусь играть на фисгармонии. Как я тебе благодарна, Лора! Если ты даже не станешь учительницей, ты всё равно мне очень помогла.
— Я стану учительницей, как только вырасту, и тогда я смогу ещё больше тебе помочь.
— А я совсем не хочу, чтобы тебе пришлось это делать из-за меня, Лора.
— Мне всё равно придётся, — отвечала ей Лора. — Но по закону преподавать в школе можно только с шестнадцати лет.
— В это время меня здесь не будет, — грустно сказала Мэри.
Обе вдруг почувствовали себя так, словно расстаются навсегда. Годы, ожидающие их впереди, показались им пустынными и страшными.
— Ах, Лора! Я ведь ещё никогда не уезжала из дому. Я не знаю, что буду там без вас делать, — призналась Мэри, вся дрожа.
— Всё будет хорошо, — утешала сестру Лора. — С тобой поедут папа и мама, и я уверена, что ты сдашь экзамены. Не бойся.
— Да я боюсь не экзаменов. Я боюсь, что мне будет одиноко без всех вас. Но тут уж ничего не поделаешь...
— Конечно, — согласилась Лора. Немного помолчав, она сказала: — Солнце садится. Оно прошло сквозь белые облака и превратилось в огромный дрожащий шар жидкого огня. Облака над ними стали алыми, розовыми, золотистыми и багровыми. А ещё выше ярким пламенем пылает всё небо.
— Мне кажется, я чувствую этот свет у себя на лице, — вздохнула Мэри. — Как ты думаешь, в Айове тоже бывают такие закаты?
Но Лора ничего об этом не знала.
Девочки медленно спустились с низкого холма. Прогулка закончилась. Им теперь долго не придётся гулять вместе.
— Я уверена, что благодаря тебе смогу сдать экзамены, — тихо сказала Мэри. — Ты так подробно повторяла со мной свои уроки, что я выучила наизусть все учебники. Но, Лора, как вы теперь будете жить? На мой сундук, на моё новое пальто, новые ботинки, на железнодорожные билеты и на всё остальное папа потратил столько денег!.. Как он теперь сможет купить учебники и одежду для тебя и для Кэрри?
— Не беспокойся. Папа с мамой найдут выход, — успокоила сестру Лора. — Ты же знаешь, что они всегда его находили.
Рано утром, когда Лора ещё только одевалась, мама ошпарила и ощипала чёрных дроздов, которых папа застрелил накануне. После завтрака она их зажарила, подождала, пока они остынут, завернула и уложила в коробку из-под ботинок, чтобы взять с собой в дорогу.
Папа, мама и Мэри принарядились. На станцию их отвезёт соседский мальчик, а через неделю, когда мама с папой вернутся, они придут из города пешком.
Подъехал фургон с веснушчатым мальчиком, у которого из дырявой соломенной шляпы торчали рыжие вихры. Он помог папе уложить сундук. На дворе пекло солнце и дул сильный ветер.
— Кэрри и Грейс, вы должны хорошо себя вести и слушаться Лору, — сказала мама. — Не забывайте подливать воду цыплятам. А ты, Лора, следи за ястребами и каждый день кипяти и суши на солнце молочные кастрюли.
— Да, мама, — отвечали все трое хором.