В голове вспыхнула лампочка.
— Есть, — сказала я. — Мария помешалась на дайвинге. Сейчас она исчезла. Ее карты исчезли. Твоя яхта пропала. Что ей еще требуется?
— Подводное снаряжение, — подхватил Хукер.
— У тебя есть оборудование для дайвинга на яхте?
— Нет. Я пытался заняться дайвингом пару лет назад, но это занятие оказалось не по мне.
— Соседка ничего не сказала насчет подводного снаряжения. Оно ведь громоздкое, верно? Уж соседка-то должна была его видеть.
— Я не специалист, но когда я нырял, то мне требовались плавучий компенсационный жилет, несколько баллонов, регулятор, ласты, фонарь, компас, набор измерительных приборов.
— Так где же ее снаряжение?
Хукер вытащил листочек из кармана и набрал номер на сотовом.
— Куда звонишь? — спросила я.
— Это номер соседки.
— Ты добыл ее номер?
— Эй, она сама мне дала. Всучила его, можно сказать.
Я закатила глаза.
— Ничего не могу с этим поделать. Я просто «лакомый кусочек» и зажигаю во всех страсть, — поскромничал Хукер. — Женщины меня любят. Большинство женщин. Кроме тебя. Мне дают кучи телефонных номеров. Иногда женщины пишут их на своих трусиках.
— Фу.
— Не так уж плохо. Это вариация на тему булочной, — пояснил Хукер.
Он дозвонился до соседки, провел ритуал предварительного флирта и спросил насчет оборудования.
— У Марии имеется снаряжение для дайвинга, — подтвердил Хукер, убирая телефон в карман. — Хранится в кладовой в квартире. И оно все еще там. Соседка держит в кладовой велосипед. Сегодня утром он ей понадобился, и она вспомнила, что видела там снаряжение.
— Так, может, дело не в дайвинге.
— Или, возможно, Мария и Билл знали, что их разыскивают, и у них нашлось время только захватить карты. Снаряжение можно всегда потом купить.
Я увидела, как взгляд Хукера сосредоточился на чем-то поверх моего плеча, обернулась и узрела улыбавшегося нам мужчину. Он был облачен в прекрасно пошитые черную рубашку и черные брюки. Волосы гладко зачесаны назад. На лице совершенный загар. Зубы у него были ослепительно белые и идеально ровные. Думаю, отполированные. Я была совершенно уверена, что это парень, торчавший в закусочной и в клубе. И, возможно, тот самый парень, которого видел Мелвин выходящим из квартиры Билла.
— Сэм Хукер, — произнес он. — Я ваш поклонник. Какое огромное удовольствие.
— Рад видеть вас, — откликнулся Хукер.
— А это мисс Барнаби, если не ошибаюсь?
Знаменитых гонщиков НАСКАР все время узнают. А вот простых оценщиков узнают редко. Собственно говоря, нас никогда не узнают. Я, в общем, ничего так себе, но не Джулия Робертс. Поэтому когда со мной заигрывает незнакомец, который знает мое имя (или, возможно, преследует меня), то это как-то настораживает.
— Я вас знаю? — спросила я.
— Нет, — ответил он. — Но мое имя вам ничего не скажет. Важно то, чтобы вы внимательно слушали, поскольку мне нравится езда Хукера, и мне не по нутру увидеть, как ей придет конец.
— Ну и?
— И мне придется предпринять кое-какие шаги, если вы продолжите искать Марию Раффлес. Мой работодатель тоже разыскивает ее, а вы только мутите воду.
— Мой брат…
— Ваш брат принял плохое решение, и вы ничем ему не можете помочь. Езжайте домой. Возвращайтесь на работу. Забудьте о своем брате.
— Кто ваш хозяин? — спросил Хукер.
Парень в черном пропустил вопрос, лишь чуть улыбнулся безрадостной улыбкой.
— Вас должен беспокоить только я. Я из тех, кто нажимает на курок.
— Или владеет ножом? — подсказал Хукер.
Он слегка качнул головой:
— Не моя работа. Слишком грубо. Обычно я не раздаю предупреждения направо-налево, но, как уже сказал, я с удовольствием смотрю ваши гонки. Примите мой совет. Оба. Отправляйтесь по домам.
И он повернулся и ушел.
Мы с Хукером смотрели, как он удаляется, минует бассейн, исчезает в полумраке бара.
— От него немного бросает в дрожь, — признался Хукер.
— Я же говорила тебе, что какой-то парень с прилизанными черными волосами и весь в черном следил за мной! Может, нам стоит передать дело полиции.
— Я думал, тебя больше волнует, что твой брат во что-то ввязался.
— Это было до того, как кто-то грозился пристрелить нас.
В квартире Билла нас встретил Боб Балфур. Балфур оказался копом из полиции Майами в штатском. Ему было чуть больше тридцати лет, и он напоминал мне золотистого ретривера. У него были карие глаза ретривера, волосы песочного цвета, как шерсть ретривера, и радостный характер, как у псов этой породы. С ним было легко говорить, он выглядел таким дружелюбным, но будь у меня выбор, я бы предпочла копа, напоминавшего добермана. Когда я обращаюсь в полицию, то надеюсь заполучить копа, способного загнать крысу в угол и поймать ее в любом месте, где бы она не пряталась.