Я натыкалась на все подряд, когда почувствовала, что Хукер рукой держит меня за ногу.
— Ты похожа на гончую, вынюхивающую лучшее место, — произнес Хукер. — Просто сядь.
— Я ничего не вижу. Я не знаю, на чем сидеть.
— Нет в тебе духа приключений, — заметил Хукер. — Попытай счастья. — Он дернул меня вниз и притянул прямо к себе. — Сейчас ты сидишь на мне. Расслабься.
— Твоя рука на моей груди.
— Ох. Прости. Тут темно. Я не понял.
— Ты не понял, что схватился за мою грудь?
— Ладно, это я понял. Тебе понравилось?
— Размечтался.
— А я-то надеялся, что тебе понравится.
Я сидела между его ногами, руками он обхватил меня, а подбородком упирался мне в макушку.
— Зато мне понравилось, — заявил он. И поцеловал прямо за ушком.
Мне тоже понравилось. И поцелуй мне пришелся по нраву. И я не могла поверить, что сижу тут между ногами Хукера, чувствую себя распутницей, а где-то там парни в аквалангах прочесывают «Счастливую Потаскушку», ища золото и, наверно, мечтают прикончить кого-нибудь.
— Время сейчас неподходящее, — сказала я Хукеру.
— Я знаю. Нет презервативов. Я полагаю, ты не прихватила что-нибудь из запасов Билла?
— Я говорю о парнях с аквалангами и о том, что они могли бы захотеть убить нас.
— Я и забыл об этих типах. Черт возьми, если нам предстоит умереть, стоит ли беспокоиться о презервативах?
— Который час?
— Три тридцать.
Я закрыла глаза и мгновенно уснула. Когда я проснулась, сквозь крошечные просветы в листве деревьев светило солнце, а рука Хукера снова покоилась на моей груди.
— Невероятно, — возмутилась я. — Ты снова лапаешь мою грудь.
— Я не виноват. Оно само по себе получается. Я за свою руку не отвечаю, что она там себе проделывает, когда я сплю.
— Ты не спишь. Ты давно уже проснулся.
— Приятная штучка. — И он погладил меня. — Ты уверена, что тебе не нравится?
— Может, чуточку, но это не важно. Мне нужен душ. И зубы почистить. И ноги побрить. Обожежмой!
— Что? — Хукер вскочил на ноги и стал озираться вокруг. — Что такое?
— Здесь нет ванной комнаты.
Он приложил к груди руку:
— Ты до чертиков меня напугала.
— Мне нужна ванная.
Взгляд Хукера устремился в сторону джунглей.
— Ни за что!
— Не уходи далеко, — наставлял Хукер. — Не вздумай потеряться. И смотри, куда ступаешь.
— Это все брат виноват, — пожаловалась я. — Все неприятности, в которые я когда-либо влипала, происходили по его вине.
— А три помолвки?
— Мужчины! — высказалась я. И, раздраженно пыхтя, удалилась прочь, со злости пиная все, что попадалось под ноги и прорубая путь в чаще кустов и лиан. Потом сделала, что положено, и пошла назад по следу порушенной растительности к ручью.
Хукер сидел на борту лодки, поедая батончик мюсли. Он взглянул на меня, широко распахнул глаза и открыл в изумлении рот.
— Что? — спросила я. — Ладно, я знаю, что чуточку облила кеды. Нелегко сделать все, как надо, когда ты девушка.
Он положил батончик на землю и потянулся к веслу.
— Милая, не хочу тебя пугать, но у тебя кое-что на волосах.
Я закатила глаза, пытаясь рассмотреть, что там, и потянулась к макушке.
— Нет! Не трогай! — предупредил Хукер. — Не двигайся. Просто стой спокойно.
— Что там?
— Ты не захочешь знать.
— Что ты собираешься делать веслом?
— Хочу смахнуть эту дрянь.
— Почему бы тебе не проделать это рукой?
— Ты что, чокнутая? Да я в жизни не видел такого огромного гребаного паука. Да этот хрен размером с тарелку. Не знаю, как он вообще уместился у тебя на голове.
— Паук! — И я стала визжать и исполнять танец дикарей. — УБЕРИ ЕГО! УБЕРИ ЕГО! УБЕРИ ЕГО!
Сознание затянуло паутиной, и я упала в обморок.
Когда я пришла в себя, надо мной с озабоченным видом склонился Хукер.
— Что случилось? — спросила я.
— Ты потеряла сознание. Визжала, визжала, и вдруг у тебя закатились глаза, и БАЦ — ты упала.
— Я никогда не падаю в обморок. Ты, наверно, стукнул меня веслом и вырубил.
— Милая, шарахни я тебя веслом, ты бы еще глаз не открыла.
— Помоги мне встать. По крайней мере, я избавилась от паука. — Я посмотрела на Хукера. — Я ведь избавилась от него, да?
Он поднял меня на ноги.
— Ага, ты избавилась от него.
Я подобрала длинную скользкую черную штуковину с футболки:
— Что это?
— Паучья лапа, — пояснил Хукер. — Ты упала на него, когда свалилась в обморок, и он… как бы это сказать… размазался по твоей спине.