Вопреки моему трезвому расчету, Хукер нравился мне все больше и больше, как один из приемышей Билла. Здравая моя часть шептала: ты издеваешься? Мягкая сентиментальная часть меня, которая позволяла одноухой кошке спать на моей груди всю ночь напролет, от чего я почти задыхалась в течение пяти лет, находила Хукера привлекательным. И моя сексуальная часть думала, что булочная теория — это одна из тех мужских штучек, которые я никогда полностью не пойму. Мой булочный способ заключался в том, чтобы лелеять страстное желание к одному, особенному пирожному, зациклиться на нем, мечтать о нем, хотеть его. И, наконец, потерять контроль, купить его и съесть.
И сейчас Хукер выглядел аппетитно. Пугающе, да?
Мы спустились на лифте в гараж и вернулись к «мини». У меня и Хукера были новые мобильники. Мой зазвонил сразу же, как только я собралась пристегнуться.
— Барни, — сказала моя мама. — Где ты? Все в порядке?
— Все хорошо. Я все еще в Майами.
— Ты вместе с Биллом?
— Я только что рассталась с ним.
— Он ни разу не ответил на звонок. Его автоответчик переполнен. Я больше не могу оставлять сообщения.
— Я скажу ему, чтобы он позвонил тебе. Может быть завтра.
— Когда ты приедешь домой? Следует ли мне сбегать к тебе домой и полить растения?
— У меня нет растений.
— Что значит, у тебя нет растений? У всех есть цветки.
— Мои пластмассовые.
— Я не замечала.
Я повесила трубку, и Хукер улыбнулся мне.
— У тебя действительно пластмассовые растения?
— Подай на меня в суд, я не садовод.
Мой телефон снова зазвонил. Это была моя начальница.
— Семейные обстоятельства, — пояснила я ей. — Я оставила вам сообщение на голосовой почте. Да, я знаю, что это неудобно. На самом деле, я точно не знаю, когда вернусь, но думаю, что скоро.
— Сработало? — поинтересовался Хукер, когда я повесила трубку.
— Угу. Все отлично.
Меня уволили, но какого черта, все равно работа мне не нравилась.
У меня было еще два звонка. Один от моей подруги Лолы. И другой от женщины, которая работала со мной в страховой компании. Я сообщила обеим, что со мной все хорошо, и я им перезвоню.
Наконец, поступил звонок от Розы. Этот звонок я ждала. Я попросила Розу кое-что разведать.
— Я достала его, — провозгласила Роза. — Я получила список всего имущества, которым владеет в Майами Сальзар. Мне помогла Фелиция. У нее есть кузина, которая работает в налоговом департаменте. Мы даже заполучили адрес его подружки.
Я отключила связь и повернулась к Хукеру.
– Роза достала список.
Хукер нашел парковочное место за полквартала от сигарной фабрики. У нас были содовые и гамбургеры из автокафе, и пару минут мы потратили на еду. Зазвонил мобильник Хукера. Он посмотрел на экран и выключил телефон. Выпил немного газировки и увидел, что я наблюдаю за ним.
— Мой агент по связям с общественностью, — сообщил Хукер. — Это уже четвертый звонок сегодня. Это парень никогда не сдается.
— Речь идет о той болтовне в Хомстеде?
— Ага. Я говорил с ним раньше. Там находится транспортировщик с рекламной тачкой. Парень все еще пытается уговорить меня появится там самолично.
— Может тебе следует поехать.
— Не хочу уезжать. И кто защитит тебя, если я уеду?
— Вначале ты преследовал меня, потому что не доверял мне.
— Да, но все меняется. В любом случае это только наполовину правда. По большому счету я таскался за тобой из-за маленькой розовой юбочки и твоих невероятно длинных ножек.
Синий «краун-вика» припарковался на противоположной стороне улицы, в дальнем конце квартала. Из машины вылезли Слизняк и Хромоног.
— Поверить не могу, — произнес Хукер. — Каковы были шансы?
У Слизняка по-прежнему рука на перевязи, вдобавок нос пересекал огромный кусок пластыря, и под его глазами красовались синяки. На Хромоноге были надеты шейный корсет, а на колене бандаж. Нога по-прежнему загипсована и завернута в штуку, похожую на сандалии на липучках. И он опирался на один костыль.