Мы все простонали про себя. Никто из нас не хотел лично натолкнуться на Сальзара.
— Он меня не знают, — заявила Фелиция. — Я пойду и поспрашиваю.
— Я с тобой, — присоединилась Роза. — Меня он тоже не знают.
К зданию примыкала небольшая стоянка, на которой отсутствовало обслуживание. На стоянке было полным-полно машин, поэтому Хукер подъехал и остановился на подъездной дороге, пока Роза и Фелиция пошли в здание. Мы с Хукером сидели в машине, обозревая Калле-очо. Одним глазом наблюдали стремительный поток транспорта, а другим поглядывали на парадную дверь здания.
Из потока транспорта вынырнул черный «лимузин» и остановился у тротуара. Из здания показался Мерзкая Рожа и, открыв входную дверь, придержал ее. Из двери уверенно вышел Сальзар, пересек широкий тротуар и задержался перед машиной. Он повернулся и взглянул на площадку, где стояли мы. Лицо его осталось бесстрастным, но глаза впились в «мини».
Хукер чуть шевельнул пальцем.
— Привет, — улыбаясь, поздоровался он. — Рады видеть, что вы спаслись от пожара.
Сальзар отвернулся, исчез на заднем сиденьем «лиузина», машина плавно отъехала от тротуара и отправилась вниз по улице.
Я смерила Хукера взглядом.
— Что? — спросил он.
— Глазам своим не верю.
— Он на нас смотрел. Я просто был вежлив.
— Дай догадаюсь. Ты тем самым продемонстрировал, что твой член больше его.
— Ты права, — согласился Хукер. — Он пробуждает во мне НАСКАР.
Хукер завел мотор, выехал со стоянки и объехал вокруг квартала. Когда мы вернулись, нас уже ждали Роза и Фелиция.
— Ничего мы не нашли, — поделилась Роза. — Но у Сальзара выпендрежный офис. Мы так и не вошли. Просто посмотрели через огромные стеклянные двери.
— Я смогла учуять серу, — заявила Фелиция. — Хорошо, что я ношу крест.
Мы отвезли Фелицию обратно к фруктовому лотку, а Розу высадили у ее квартиры.
— Что сейчас? — спросила я Хукера.
— Понятия не имею. Я же гонщик, а не детектив. В таких делах я просто еле ковыляю.
— Как насчет того, чтобы поучиться у Коломбо, Джеймса Бонда, Ангелов Чарли? Как бы поступили они?
— Я знаю, что сделал бы Джеймс Бонд.
— Забудь о Джеймсе Бонде. Наверно, Джеймс Бонд не очень удачный для тебя пример.
— Ладно, а как насчет такого. Давай найдем подходящий магазинчик, загрузимся всякой всячиной, припаркуемся где-нибудь и поедим.
Пакет всякой всячины, включающей в себя содовую, начос, лакричные леденцы, коробку печенья, пару готовых сандвичей, большой пакет чипсов мы-то добыли, но никак не могли найти место, где поесть.
— Это должно быть какое-нибудь романтическое место, чтобы я мог подкатиться к тебе, — заявил Хукер. — Эй, посмотри, мы можем припарковаться вон в том переулке. Там есть свободное место как раз за теми мусорными баками.
— Мусорные баки — совсем не романтично.
— Знаешь, вот в чем разница между мужчиной и женщиной, — вещал Хукер, втискиваясь в просвет. — У мужчины есть воображение, когда наступает романтика. В интересах романтики мужчина готов не обращать внимания на некоторые вещи.
Он откинул спинку сидения и вручил мне сандвич.
— Не так плохо. Здорово и уединенно. Мы здесь одни в этой маленькой машине. Только ты и я.
Ладно, должна признать, здесь было уютно. И я еще раньше размышляла, что у Хукера красивые ноги. Загорелые и мускулистые, волоски на них выгорели от солнца. И мне еще раньше было любопытно, что бы я почувствовала, положи я руку на его похожий на стиральную доску живот. Впрочем, это не значило, что меня привлекал секс в машине в переулке рядом с мусорными баками. Плавали, знаем.
— Мы в общественном месте, — предупредила я. — Ты же ведь на самом деле не думаешь сотворить какую-нибудь глупость?
— Ты имеешь в виду типа нацелиться на тебя? Да, подумываю об этом. Именно так бы поступил Джеймс Бонд.
— Мне не стоило даже упоминать о Джеймсе Бонде. У Джеймса Бонда пагубная привычка к беспорядочному сексу.
— Эй, если уж собираешься приобрести какую-нибудь пагубную привычку, так чем плоха эта? Зачем тратить даром время на курение и кокаин, когда можно приобрести привычку к сексу?
— Не хочешь еще печенья? Как насчет чипсов? Тут еще остались чипсы.
— Бесполезно, милочка, я сейчас в режиме Джеймса Бонда.
— Джеймс Бонд не называл женщин «милочка».
Он наклонился ближе и обнял меня за плечи:
— А я техасский Джеймс Бонд.
— Прочь от меня.
— Ты же не имеешь это в виду. На Джеймса Бонда дамочки всегда вешались.