Продираться сквозь дебри монотонных фраз удавалось с большим трудом, и он был счастлив, что учил латынь в университете, — все простейшие заклинания оказались написаны на этом «мертвом» языке. Ученик покрывался испариной от умственных усилий над псевдо-научным трактатом, когда вдруг услышал быстрые легкие шаги и певучий голос, произнесший: «Кристоф у себя?» Кадаверциан поднял голову и обомлел.
Такой красивой женщины ему не приходилось видеть никогда в жизни. Серебряное платье вызывающе обнажало великолепную фигуру, мягкое сияние скользило по плечам незнакомки и озаряло лицо — чуть удлиненное, бело-розовое, с нежной линией высоких скул. Глаза у нее были ярко-голубые, в изящном носике виднелась едва заметная легкомысленная курносость, а в подбородке — твердость характера. Пышные волосы лежали на голове тяжелым венцом, чуть оттягивая ее назад своей тяжестью, и от этого осанка казалась горделивой.
Вивиан понимал, что уставился на нее возмутительно невежливо, но не мог отвести взгляда. И не мог понять, из какого она клана, только чувствовал бурлящую, искрящуюся энергию, которая скользила по губам женщины, сверкала в ее глазах, делая их то темными, то совсем прозрачными… «Красива, как Фэриартос — но те играют в богему, а она…»
Нежданная посетительница излучала такую яркую, ослепительную страстность, что ее появление действовало как удар в солнечное сплетение, как электрический разряд над головой.
— Кристоф у себя? — повторила она, не замечая состояния Вивиана или просто не обращая на это внимания.
Ученик не успел ответить, Мастер Смерти уже входил в комнату.
— Добрый вечер, Флора. — Он поцеловал протянутую для приветствия руку. — Я не ждал тебя сегодня.
Вивиан наконец очнулся и вскочил, чтобы оставить их наедине, но Кристоф взял гостью под локоть:
— Пройдем в кабинет.
Когда за ними закрылась дверь, молодому кадаверциану оставалось только сесть в кресло и тупо уставиться в книгу.
Теперь он не мог прочитать ни строчки — так жгло любопытство. Кто эта женщина? Откуда? О чем они будут говорить?…
Вивиан знал, что если встать сбоку от двери, то голоса в кабинете становятся слышны совершенно отчетливо…
Это был отрывок какого-то давнего спора.
— …нет. Я сказал — нет! — резко прозвучал голос Кристофа.
— Но почему, Крис?! Объясни мне, почему?! — Бархатное контральто Флоры потеряло певучую мягкость и теперь звучало властно и не менее резко.
— Сколько тебе лет, Флора?
— Я не буду отвечать на этот дурацкий вопрос, которым ты пытаешься уйти от ответа. Мы сильны, Кристоф, очень сильны сейчас. Мы, пожалуй, самый многочисленный и могущественный клан, поэтому Фэриартос и Вьесчи лебезят перед нами.
— У вас очень много молодежи. Неопытной и необученной.
— Ну и что?!
— Она — ваш балласт. Вы не сможете рассчитывать на молодняк, если начнется реальная война. У них нет ни знаний, ни опыта.
— Они будут делать то, что им скажут Старейшины.
— Да, ваши мудрые жрицы…
— Сколько иронии!.. Кристоф, ты — самый сильный из кадаверциан?
— Хочешь проверить? — В его голосе послышался смех. Вивиану показалось, что сейчас учитель сидит в кресле, закинув ногу на ногу, и с усмешкой смотрит на Флору, нервно расхаживающую по кабинету.
— Я хочу знать точно.
— Тогда разочарую тебя. Не самый. Первый — Вольфгер…
— О нем давным-давно ничего не слышно, — перебила она. — Фактически ты — глава клана.
— Нет. Я не принимал Присягу. И никогда не приму.
— Это пустая формальность! Главное, что у тебя есть реальная власть и сила.
— Флора, чего ты хочешь от меня? Что тебе нужно?
Похоже, она остановилась напротив его кресла, и голос ее зазвучал взволнованно:
— Мне? Мне нужно все! Мне не нравится то, что творится сейчас в моем клане. Фелиция, конечно, очень мудра, но она начинает делать ошибки.
— Девочка моя, а не мечтаешь ли ты занять ее место?..
— А если итак?
— И что бы ты изменила, если б это могло произойти?
— Во-первых… я бы сделала так, чтобы один упрямый, невыносимый кадаверциан стал моим союзником и…
— Телохранителем? — подсказал Кристоф.
— Почему нет? Когда-то ведь было модно держать в качестве телохранителей Леарджини, — рассмеялась она. — Еще он был бы…
— …советником?
— Да, может быть. И…
— …любовником?
— Сударь, вы забываетесь! Моей благосклонности добивались короли!
— Да, — легко согласился Кристоф. — Я не король.
— Но ты могущественнее любого из них. Поэтому я сейчас здесь, с тобой…