— Алек, слушай, Нола говорила о каком-то посвящении, которое вы проходите.
Асиман равнодушно повел плечом:
— А, Нола, даханаварская крошка… Да, проходим. Старшим родственничкам мало того, что мы загибаемся при обращении, нужно дополнить эффект. Помнишь ощущение после первой рюмки «вихря»? Так вот, мне придется испытать нечто похожее, только в сотню раз более жгучее. Считается, что даже после превращения в нас остается слишком много от прежней жизни, поэтому все человеческое выжигается Огнем. Потом я стану обычным асиманским выродком и вряд ли вспомню, что пил когда-то с тобой в этом баре.
— И ты говоришь об этом так спокойно? — Вивиан бесцельно смотрел в пустую рюмку.
— А чего дергаться? Это неизбежно. Лучше повеселиться напоследок как следует… Ты тоже, кстати, не можешь похвастаться выбором клана. Я слышал много странного про кадаверциан.
— Да, может быть, — отозвался Вивиан неопределенно. — Но нас никто не будет жечь, и учитель у меня хороший.
— А кто у тебя? — с искренним любопытством поинтересовался асиман.
— Его зовут Кристоф.
— О! — Во взгляде Алека появилось уважение. — Слышал о таком. Сильный колдун… Говорят, он нас ненавидит. Чем-то асиманы так насолили ему в прошлом, что он до сих пор не может успокоиться.
Вивиан промолчал. Активная неприязнь Кристофа к «огненному» клану была ему известна, но за что именно он их не любил, не мог сказать никто. Действительно, дела давно минувших веков, современной молодежи непонятные.
— Ладно, — сказал асиман. — Пойдем к ребятам, а то этот сиволапый болван грейганн отобьет у меня Эри.
— Ты не любишь Вриколакосов?
— А за что их любить? Нецивилизованные, хамоватые, примитивные животные и ничего больше. Другое дело Фэриартос. Умницы, красавицы и всегда знают, кто заказывает музыку. Вот уж кто понимает, на чьей стороне сила. Заметил, как наша богема постоянно вьется вокруг Вьесчи? У ребят есть деньги, а творческой элите нужны меценаты и почитатели. Поэтому они отлично спелись. Так что, если увидишь где-нибудь Вьесчи, не сомневайся — поблизости крутится Фэри…
— Послушай… — Вивиан решился задать вопрос, который давно его мучил. — Почему все так носятся с красотой фэри? Я считаю, что девушки-даханавар ничуть не хуже.
Алек указал в зал:
— Смотри. Вот Патриция и Эридана, кто из них тебе больше нравится?
Кадаверциан повернулся.
Эри Фэриартос достала пудреницу и подкрашивала губы, Патриция Даханавар чему-то улыбалась, рассматривая вино в рюмке.
— Так какая?
— Пат, — признался он честно. — Сам не знаю почему.
— А я тебе объясню. Эри более эффектна, ухоженна и вообще… а в Патриции есть что-то таинственное.
— Офелия, — пробормотал Вивиан, заражаясь романтическим настроением.
— Вот-вот, — подхватил он, — Офелия. И все же я останавливаю свой выбор на хорошенькой Эри.
— Но почему?
— Потому что все даханаварские дамы слишком много внимания уделяют межклановым отношениям. А я предпочитаю в постели болтать о милой чепухе, а не о политике. И потом они очень коварны.
— Я так не думаю. Нола…
— Нола уже успела навешать тебе лапши на уши, которые ты развесил, как дурак. Дружок, их с момента обращения учат повелевать, подчинять и властвовать…
Вивиан снова оглянулся на Патрицию. Она почувствовала его взгляд и подняла глаза. Спокойно, без улыбки, думая о чем-то своем. И от этого ее спокойствия в душе у Вивиана осталось странное смятение, снова вспомнилась Флора, совершенно другая — яркая, импульсивная, страстная и точно такая же загадочная.
— Я не могу понять ни одну из них, — сказал он задумчиво.
— А тебе и не нужно их понимать, — ответил асиман. — Просто наслаждайся.
— О чем это вы? — Сзади неожиданно возникла Нола. — Прелестная парочка, просто залюбуешься — Асиман и Кадаверциан. Болтают как лучшие друзья!
Она обняла Вивиана и через плечо заглянула в его рюмку.
— Что это вы тут пьете? Боже, какая дрянь! Вив, тебе уже хватит. Пошли, ребята собираются свалить в еще одно место.
Асиман многозначительно усмехнулся:
— Подчинять и властвовать, дружок! Не забывай об этом.
Он спрятал в карман фляжку и поднялся.
— Ладно, пошли. Ночь продолжается.
Земля под ногами Вивиана мягко покачивалась, в голове звенело, и голоса окружающих казались то слишком громкими, то понижались до едва слышного шепота.