…Мне было холодно, рука затекла так, что я ее почти не чувствовал. Я открыл глаза. В щели сарая пробивался дневной свет. Я лежал голым на подстилке из старого тряпья. Плечо мое стискивала немыслимо тугая повязка, от которой я немедленно освободился — когда ее накладывали, она предназначалась вовсе не для человеческой руки. Значит, с девушкой и ее матерью все в порядке, они выбрались из леса, нашли меня и перевязали. Изменение произошло со мной этой ночью, следовательно, я пролежал в сарае больше суток. Снаружи раздавались голоса — мужские и женские. Лена и ее мать (я поспешил вспомнить, что ее зовут Наталья Петровна) разговаривали с несколькими мужчинами, но в тоне разговора я не услышал опасности. Видимо, за время моего беспамятства ситуация намного улучшилась. Однако нужно было поскорее привести себя в надлежащий человеку разумному вид. Стараясь не шуметь, я поднялся и осмотрелся. На стенах была развешана какая-то старая одежда — рабочий комбинезон, брезентовая куртка, а возле двери стояли разбитые кирзовые сапоги. На первое время сойдет! Я заканчивал одеваться, когда голоса начали приближаться к сараю.
— Вы о чем думаете, женщины? — возмущенно выговаривал мужчина. — Таких зверей держать! Это же опаснее, чем огнестрельное оружие! Шутка ли — четыре трупа за одну ночь! Милиция со всего района съехалась, прокурор области… Тут вам что, Африка, что ли?!
— Я вам повторяю, что это не наша собака, — со сдержанным нетерпением говорила девушка. — У нас собак никогда не было, мы вообще не видели никакой собаки.
— Зато ее с вами видели, — настаивал мужчина. — Сторож нам рассказал, как вы сюда приехали.
— Что он мог рассказать? — вмешалась мать. — Что видел какую-то собаку? Но мы-то здесь при чем? Да и вообще, там у ворот полно собак бегает, я сама их боюсь.
— Что у вас в сарае? — спросил мужчина.
— Ничего, — ответили женщины в один голос. — Лопаты, инструменты… всякая мелочь.
— Ну, а это что такое? — торжествующе воскликнул мужчина. — Это же кровь! Засохшая кровь!
— Почему кровь? — нерешительно возразила девушка. — Это… это краска.
— Ну-ка, показывайте, что у вас там в сарае, — распорядился мужчина. — Пойдемте! Открывайте дверь, открывайте! Нет, погодите. Самсонов, приготовь автомат! Ты затвор передерни! Вот теперь, женщина, открывайте. И сразу в сторону.
— Там никого нет! Что вы выдумываете?! — закричала девушка. — И вообще вы не имеете права!
— Отойдите в сторону! — разозлился мужчина. — А то за сопротивление сотрудникам оформлю на пятнадцать суток. Ну, что я вам сказал!
Я быстро спрятал бинт в карман куртки и осторожно тронул дверь. Она приоткрылась медленно, с противным скрипом. Я высунул наружу голову. Два милиционера — лейтенант и сержант с выпученными от возбуждения глазами — целились в меня из автомата и пистолета.
— Здравствуйте, — смущенно проговорил я. — Я тут… по хозяйству разбирался.
— Собака там? — спросил лейтенант.
— Нет, — сказал я с недоумением. — Какая собака?
— А ну-ка, отойди!
Лейтенант отпихнул меня в сторону, осторожно заглянул внутрь и покрутил головой.
— А где собака?
— Да не было тут никакой собаки, — пожал я плечами. — Позавчера одна забегала из этих, уличных. Вообще-то они возле сторожки живут…
— Ты мне не крути, — погрозил лейтенант. — А ты вообще кто такой? Бомж, что ли?
— Да нет, что вы, — сказал я. — Вообще я под Калугой живу и работаю там же. А тут просто немного помогаю по хозяйству Наталье Петровне и Лене. У меня сейчас отпуск…
Лейтенант смотрел на меня с сильным недоверием, хотя пистолет убрал в кобуру.
— Документы! — потребовал он.
— Вот с этим у меня проблема, — вздохнул я. — Обчистили меня на вокзале какие-то жулики. И документы, и деньги, и вещи — все отобрали. Хорошо еще, что сюда ехать недалеко. Вот жду, когда друзья подъедут, подвезут документы и деньги. Но вы можете позвонить в мое отделение и все проверить.
С минуту лейтенант колебался, не забрать ли меня в участок. Но, видимо, представив, что возня со мной затянется надолго и никакого толку не принесет, передумал.
— Значит, большой белой собаки ты тут не видел?
— Не видел, — подтвердил я.
— А кровь откуда?
— Кровь? Да это же я гвоздем плечо пропорол! — Я с готовностью сбросил куртку и показал ссадину на плече, покрытую свежей коростой.