— Почему бы и нет? У тебя была возможность убедиться…
— О да. — Кристоф поцеловал по очереди ее руки и со смехом выпустил их. — Я убедился. Твое сердце действительно занято страстным влечением… к власти. И я преклоняюсь перед этим постоянством.
Теперь она рассердилась по-настоящему: «Каков мерзавец! Я открываю ему душу, признаюсь в своих чувствах, а этот хам имеет наглость смеяться! Да любой… валялся бы сейчас у меня в ногах и целовал руки, не веря своему счастью!» Естественно, вслух Флора этого не сказала, но искренне веселящийся кадаверциан прочитал все гневные упреки в ее бешено сверкающих глазах.
Продолжая улыбаться, он подошел к столу, провел ладонью над бокалами, снимая с них заклинание, не позволяющее крови остыть, и сердце Флоры замерло на мгновение. Она уже совсем было простилась с возможностью осуществить сегодня вторую часть сложного плана, но, похоже, снова появился шанс…
С равнодушно-высокомерным видом она подошла к столу, взяла бокал с «чистой» кровью и сказала безразлично:
— Не понимаю, что вообще заставляет меня находиться рядом с таким невежей, как ты!
— Да, сударыня, мое воспитание слегка хромает.
Он коснулся ее бокала своим и выпил кровь двумя долгими глотками.
На секунду Флора почувствовала острое сожаление оттого, что сейчас это красивое гордое лицо превратится в тупую бессмысленную маску, а вяло перекошенный рот будет послушно произносить ответы на вопросы. Но тут же усмирила глупое чувство, с жадным вниманием глядя в лицо кадаверциана.
Сначала ничего не происходило. Он спокойно поставил пустой фужер на стол. Потом вдруг медленно повернул к ней голову, ярко-зеленые глаза сузились.
— Флора, что было в бокале?
Она ощутила укол страха, но ответила спокойно:
— Кровь, первая группа. Как ты любишь.
Кристоф поднял руку, схватился за кружевной воротник рубахи.
— Я спрашиваю, что там было?! — Его голос вдруг стал сдавленным и угрожающим. Ладонь сжалась в кулак, засветившись зеленым.
Флора неожиданно почувствовала легкое замешательство, вдруг осознав до конца, что рядом не глупый влюбленный человеческий мальчишка и не одураченный ею недоросль-асиман, а кадаверциан, некромант, Мастер Смерти. Нет, в здравом уме он никогда бы не навредил ей, но сейчас ее невинная проделка могла закончиться совсем не так, как она рассчитывала.
— Я… не понимаю…
Кристоф с размаху сел на диван, его дыхание стало частым и затрудненным, а магический огонь в руках загорелся ярче.
— Флора… скажи сейчас, что ты… сделала?
— Ничего! — воскликнула Даханавар, невольно отступая назад. — Я ничего не делала!
Она была в панике: «Почему эликсир действует на него так медленно?! Почему он сопротивляется до сих пор?!»
Зеленое пламя внезапно исчезло из ладони кадаверциана. Колдун прислонился затылком к спинке дивана и закрыл глаза. Выждав несколько минут, Леди медленно приблизилась к нему, осторожно присела рядом и тихо спросила:
— Крис, ты меня слышишь?
— Слышу. — В его голосе не было ни дрожи, ни безволия. На мгновение Флора снова усомнилась в правильном действии зелья, но продолжила:
— Ты скажешь мне… то, что я хочу?
— Что ты хочешь? — Он посмотрел на нее. Глаза колдуна не были мутными и покорными, лишь глубоко в зрачках клубился туман. Похоже, эликсир не подавил полностью его волю, лишь оглушил слегка. Значит, надо торопиться.
— «Темный Охотник», — сказала она тихо, но твердо. — Ты дашь мне его?
На мгновение спокойное лицо Кристофа напряглось, а под смуглой кожей вдруг четко проступили очертания его черепа, засветившегося зеленым. Это было жутко, но Флора не отвела взгляд, требовательно глядя на некроманта.
— Ты дашь мне его?
— Нет, — ответил он так, как всегда отвечал на ее просьбу получить высшее заклинание кадаверцианской магии.
— Почему?
— Он… убьет тебя, — произнес он после секундной паузы.
Сожаление от отказа переплелось с удовлетворением от неожиданного признания. Значит, он действительно боится за нее? Флора придвинулась, запустила пальцы в его густые черные волосы, прижалась щекой к щеке и зашептала страстно:
— Кристоф, пожалуйста. Мне нужен «Темный Охотник». Очень. Сейчас. Дай мне его. Ты не можешь отказать. Напиши… просто напиши формулу.
Она стремительно отстранилась, вытащила из сумочки блокнот, вложила ручку в его пальцы.
— Напиши. Только напиши.
Его рука дернулась, потянулась к листу, но замерла на полдороги.
— Давай же. Пиши. Пожалуйста. Мне нужен «Темный Охотник»! Пиши.