И исчезает.
Всё правильно. Смертный мир, как когда-то заметила сама Осенняя Гроза, — прекрасное место, чтобы отлежаться и замести следы. Сутки у нас в запасе есть, быть может, и больше. А значит, пороть горячку не стоит. Димка явно не согласен.
— И вам спокойной ночи, — ядовито возмущается смертный. — Объявить, что планету завтра, быть может, уничтожат, и спокойно отправиться спать!
Я отвечаю с ощутимым превосходством: «Она не может идти на охоту, не обдумав вести о дичи. Она не столь мудра».
Под мудростью в данном случае имеется в виду исключительно кошачье понятие, включающее ум, хитрость, опыт предыдущих жизней, силу, ловкость… И прежде всего магию.
Димка понимает. Хмыкает.
— А ты, надо понимать, просто кладезь этого многогранного интеллекта?
«Разумеется. Я — кошка. А кошки по определению гениальны».
Спрыгиваю на пол.
— И что же мы будем делать, ваше кошачество? «Элементарно, Шувалов. Завтра мы сделаем то, что скажет Aoibheal. А сейчас мы ляжем спать».
И, гордо подняв хвост, я направляюсь наверх, в свою спальню. Димка пытается ещё что-то возмущённо доказывать, потом машет рукой:
— В этом облике от тебя явно не добьёшься толку.
И тянется за сотовым. Что ж, мой брат, хоть он и двуногий, не глуп. А я давно поняла, что отнюдь не единственная из Шуваловых веду двойную жизнь.
Орден колдунов, мр-р-р? Могла ли Aoibheal такими словами описать непривычную для неё концепцию спецслужб? Или речь всё же идёт о настоящем, секретном, проеденном молью и тайнами ордене? Оба варианта предполагали определённый набор преимуществ и сложностей… Но в любом случае брат сам знает, что, как и кому можно говорить. А кому нельзя.
Я уже наверху лестницы, когда долетает осторожный вопрос:
— Двор Оживших Кошмаров?
Фыркаю. Если эти найдут дорогу в наш дом, волноваться о какой-то там войне будет уже бессмысленно.
Я привычно отправляюсь в свою комнату, но, почуяв на двери чужой запах, останавливаюсь. Гневно бью хвостом. Этот, этот… брат отдал мою комнату выкормышу фейри, подменышу, смертной выскочке! То есть я сама оставила здесь Aoibheal, когда впервые принесла её сюда, но кого волнуют детали. Моя комната занята, и это вина Димки!
Мстительно прищурившись, разворачиваюсь и, мягко ставя лапы, отправляюсь в другую сторону. Можно, конечно, занять спальню родителей, с широкой мягкой кроватью. Но это будет слишком просто.
Туманом просачиваюсь сквозь дверь в комнату брата, легко вскакиваю на его постель. И растягиваюсь на ней, диагонально, на самой середине, заняв просто абсурдное количество места. А затем оборачиваю себя магией, отталкивающей, жалящей и защищающей. Такой, которая не позволит сдвинуть меня с облюбованного места даже подъёмным краном.
Полностью довольная собой и жизнью, я злорадно засыпаю.
13
Вчера, на приёме у короля Ночи, я слышала, как фейри, бывшая бледной и опасной ночной бабочкой, рассказывала о своём взрослении. На пороге зрелости, в том возрасте, который смертные назвали бы подростковым, она тридцать три года провела в надёжном, безопасном коконе.
Как я завидовала! Тридцать три года ничем не прерываемого сна. Какое ещё определение можно подобрать понятию «нирвана»?
Со стоном приподнявшись на локте, я запустила подушкой в надрывающийся будильник. Не помогло. Проклятое орудие пытки упало на пол и продолжило пищать оттуда. Пару раз попытавшись расколошматить поганца магией, я всё же сдалась, сползла с кровати и выключила его вручную.
А люди ещё считают нас садистами. Лицемеры!
Смирившись наконец с тем, что в смертных реалиях наступило утро и время здесь не имеет ни малейшего желания останавливаться ради моего удобства, я проснулась. И попыталась понять, где именно.
По всему выходило, что это — дачная комната Димки. Тогда почему я тут, да ещё в бальном платье и ледяных туфельках?
На границе памяти мелькнули смутные тени. Брат, уставший и злой, пытающийся отвоевать свою комнату у хвостатой захватчицы и наконец отступающий, чтобы найти себе другое убежище. Истощение, телесное и магическое, позволившее сбросить неестественную для меня ипостась. Тупая боль превращения, так и не пробившаяся сквозь пелену сна.
Вчерашние кошачьи выходки.
Уоух-х, госпожа моя! Чтобы я ещё приняла малознакомую форму посреди кризиса! Или в присутствии свидетелей. Хотя в одном Aoibheal права: в таком состоянии меня не нашло бы ни одно поисковое заклинание.
Магию сложно сделать дуракоустойчивой. Мы, дураки, слишком оригинальны.