Короткий обмен ударами. И Юрий, и охранник — слишком слабые. Но «архангел», казалось, совсем не чувствует боли. Хотя левая рука его движется странно — будто где-то у локтя образовался дополнительный сустав.
Хук снизу — Юрий достает охранника в челюсть. Без тол icy — лицо врага похоже на маску, тяжелые кулаки работают, как поршни. Удар, еще удар… В глазах темнеет — «архангел» попал в сломанные ребра.
Земля уходит из-под ног. Охранник наваливается сверху, стискивает горло удушающим захватом. Шадрин бьет его локтем в живот — результат нулевой.
Всего в нескольких метрах поблескивает в траве «TT». Но сейчас до него не добраться…
— Пусти! — хрипит Юрий. — Сдаюсь!..
Где эта сволочь полковник? Почему не отзывает своего холуя?
Юрий отчаянным усилием поворачивает голову. И видит, как пляшут между деревьев две трудно уловимые тени. Будто хотят встретиться и все время промахиваются. Глаза не успевают различить подробности — только вздрагивают ветки и кружится подхваченная вихрем листва…
Вспышки выстрелов мелькают, как праздничный фейерверк. Потом патроны кончаются. У двух фигур наконец выходит друг друга нащупать. Из хаотичного мельтешения долетают звуки ударов…
Это похоже на сон. Люди не могут двигаться с такой скоростью. Будто в древней страшной сказке, а не в центре Москвы, в середине технологичного двадцатого века…
Обрывки мыслей проносятся в голове Юрия. Трудно о чем-то думать, когда оживший труп с разбитой головой пытается тебя задушить.
Правой рукой хоть немного ослабить захват. Левая напрасно шарит вокруг. Нет ничего — ни ветки, ни камня… Стоп, что-то твердое под пиджаком охранника!
Пальцы Юрия осторожно нащупывают это, выдергивают из чужого нагрудного кармана.
Есть!
Крепко стиснуть. И несколько раз вонзить «оружие» в плоть врага!
Хватка того заметно слабеет. Юрий бьет еще раз, отталкивает обмякшее тело.
Из глаза «архангела» до половины торчит обыкновенная перьевая ручка фабрики имени Красина.
Шадрин поворачивает голову. Кое-что еще изменилось: сверхъестественный поединок тоже близок к завершению. Полковник Марченко застыл над поверженной фигурой. Вытянул левую кисть и… что это? Будто серебряные искорки уходят из лежащего на траве человека, растворяются в ладони Марченко. А может, просто пылинки играют в солнечном свете?
— Ты была хороша, — равнодушно звучит голос полковника. — Жаль, что выбрала не ту сторону…
«С кем он болтает?»
Черт, да ведь это… Та самая старуха, которую они чуть не переехали! Хотя какая она старуха… Девушка в седом парике. Жива или нет? Сейчас не до этого.
Глаза Шадрина следят за полковником. А рука почти дотянулась до пистолета.
Рифленая рукоятка удобно легла в ладонь. Палец жмет спуск — некогда целиться! С такого расстояния он не промажет!
Пистолет вздрагивает в руке.
Черт! Пули летят в пустоту.
А Марченко… Он совсем не там, где был мгновенье назад!
Грохочут выстрелы. Но высокая фигура в сером костюме уже исчезла. И Шадрин кусает губы от собственного бессилия.
Сзади!..
Рывком оборачивается. Полковник глядит на него с презрением:
— Ворошиловский стрелок… Что, так и не понял?
«TT» вываливается из руки. Неведомая сила распластывает Юрия, будто железной плитой накрывает, давит к земле. Острой болью отзываются ребра, и хриплый, задушенный стон вырывается из легких.
Ладони полковника окутаны белесой дымкой. И туманные языки тянутся от них к Юрию. А может, это лишь бред гаснущего сознания…
«Я тебе еще нужен!»
«Конечно, — равнодушно звучит в голове. — Не сопротивляйся, и тогда все кончится быстро».
Мир погружается во тьму. Гаснут краски и звуки. Только силуэт Марченко, сотканный из нитей холодного света, пылает ослепительно, невыносимо ярко. Белые лучи огненными снопами идут из его ладоней…
Они словно иглы входят в тело Юрия. А он не может шевельнуть даже пальцем. Гулкий метроном стучит в висках…
«Не сдаваться!»
Мысли тонут в волнах боли. Но Шадрин опять выныривает.
Нет, умереть не боится. С мучительной ясностью осознает — бывает кое-что похуже смерти…
Иногда память — все, что у нас есть. Иногда это последнее, что удерживает над бездной.
Ты прожил короткую жизнь. Но она бесконечна, словно капля, отражающая целый мир. Ты был его частью. И ты можешь обрести силу целого мира.
Если вспомнишь теплые ладони матери… Взгляд любимой дёвушки. Слова клятвы, которую ты давал Родине. Друзей, вместе с которыми сражался и рисковал.
Нет, тебя это не спасет — ведь победа важнее спасения. Зато подарит несколько лишних минут…