Юрию хочется узнать, что с ней. Но он молчит — не время задавать вопросы, да и говорить трудно…
Они пересекают аллею. В кустах обнаруживается пустой «Паккард». Иванов садится за руль, а Шадрин и Лена — на заднее сиденье.
Уверенно набирая скорость, машина выезжает из парка на Комсомольский проспект.
В этот ранний час тут все еще слабое движение. Но на улицах уже хватает людей. «Паккард» обгоняет переполненный троллейбус. А на углу, у пересечения с Воробьевским шоссе, Юрий замечает милицейский патруль.
Шадрин опускает веки. Ему не хочется думать о будущем.
Наверняка тела Марченко и его помощников скоро обнаружат. И тогда… Что тогда? Объявят бывшего лейтенанта Шадрина во всесоюзный розыск?
— Юра, тебе плохо? — испуганный голос девушки.
Да, ему плохо. Это отвратительно — чувствовать себя разменной фигурой в большой игре.
— Куда мы едем? — выдавливает Шадрин.
— За город, в одно тихое место, — отвечает Иванов.
— А не проще было избавиться от меня здесь?
— Не болтай ерунды.
— Меня уже ищут?
— Вряд ли. Шадрин Юрий Павлович погиб смертью храбрых… Не вернулся с последнего задания.
— И кого же тогда полковник встречал на Воробьевых горах?
— Разве он кого-то встречал? — Скупая улыбка Иванова отражается в зеркальце. — Сегодня утром Марченко умер от сердечного приступа.
— И кто этому поверит?
— Тело будет найдено в кабинете — приблизительно через час. А еще раньше обнаружится, что трое оперативников, геройски преследуя бандитов, погибли в дорожно-транспортном происшествии.
— Вы хорошо подготовились.
— Хорошая подготовка — половина успеха. Ты ведь помнишь, чему я тебя учил…
— Да, помню, — хрипло бормочет Шадрин и закрывает глаза. В груди опять стало больно — наверное, растрясло от быстрой езды. А еще муторно на душе — так муторно, что не хочется никого видеть. Лена касается его руки, и он отдергивает пальцы.
— Прости, — долетает ее шепот.
— Она должна была стрелять, — сухо говорит майор. — Тем более что имелись сомнения — вдруг это уже не ты…
— А тогда, перед заброской… тоже были сомнения?
— Нет. Просто нельзя было по-другому. Чужие мозги они читают будто книги. Ты ведь и сам знаешь…
— Меня швырнули как наживку? Все задание не стоило ломаного гроша?
— Зачем так категорично? — Иванов пожимает плечами. — Борман — интересный материал. Если бы выгорело — тоже хорошо.
За стеклом проносились дома московской окраины. Город оживал в утреннем сиянии. Люди спешили на работу, набивались в переполненные трамваи, выстраивались в очереди у булочных. Здесь, вдали от линии фронта, жизнь катилась почти мирной колеей.
Но теперь Юрию чудилось, что вся эта безмятежность — будто готовая лопнуть струна. Да, тут уже не взрывались бомбы. Но над судьбами миллионов повисла тень. Густая, непроглядная… И значит, мечты о будущем рассыпались, как витрины берлинских универмагов — хрупкими, бесполезными осколками…
Он покосился на резкий профиль майора.
«Почему не задает вопросы? Бережет меня после ранения? Или и так все знает?»
Иванов будто ощутил его мысли. Подмигнул в зеркальце:
— Чего смурной? Терпи, скоро доберемся… Там такие места! Ближайшие недели отдохнешь лучше, чем в санатории…
— А потом?
— Суп с котом! Я знаю, тебе досталось. Но ты не мимоза, а советский офицер…
— А Марченко — тоже советский офицер?
— Да, был. И между прочим, Красную Звезду ему дали не зря. — Хмурая складка пролегла на лбу Иванова.
Повисло молчание. Но Шадрин ждал и оказался прав.
— Когда-то он был моим другом, Юра. Настоящим, вместе с которым в огонь и воду… Еще с двадцатых годов — тогда в ОГПТУ был создан особый отдел… — Майор смерил лейтенанта быстрым взглядом — словно оценивая, созрел ли тот для важного разговора.
— Значит, все с тех пор тянется… — выдавил Шадрин.
— Слыхал об экспедиции Рериха? Безумный старик искал Шамбалу и ни хрена не нашел. Такова официальная версия. А правда… Лишь несколько человек ее знали.
— Вы участвовали в экспедиции?
— Официально — нет. Но мы там работали и решали задачи, ради которых все и затевалось.
— Обнаружили путь в обиталище Махатм?
— Не люблю красивых слов, — поморщился Иванов. — Мне плевать, кем они себя называют. Тем более что раньше звались иначе. В Европе мода на индийский колорит. А поменяется мода — придумают другое…
— Но ведь они оттуда? Я сам видел — на европейцев не похожи…
— Кроме Тибета, есть еще пара мест. Не важно, кем они хотят казаться. Важно, ради чего. Они владеют Силой — большой, удивительной…