— Ясно — кивнула Таня. — И что теперь вам будет за Анастасию?
— Поругают, но мы же не виноваты. Она и так слишком много натворила. Все мстит людям за что-то.
— Блин, почему мне ты кота сунул в руки, а девчонкам нет? — поинтересовалась Таня, начиная потихоньку отходить.
— Потому что у тебя порвалась цепочка. Если ты не знала, что обычно они, особенно если на них висят талисманы и обереги, принимают удар на себя, в случае, если на тебя отправлена отрицательная энергия. В данной ситуации в тебя хотела вселиться Анастасия, хорошо, что у нее не получилось — улыбнулся парень.
— Действительно, нам повезло — согласилась Яна, до сих пор молчавшая.
— Ну, мы пойдем, тогда — подала голос Таня.
— Да, конечно, — кивнул Руслан, и добавил: — Маргарита, подожди, пожалуйста.
— Что тебе? — девушка подняла на него глаза.
— Извини меня, пожалуйста. Я знаю, я обманул тебя, не сказал кто я, не предупредил об опасности, но я не мог — нам запрещено рассказывать о себе. Только то, что вы увидели Анастасию, дало нам право признаться.
— Я… я не знаю, — замялась девушка. — Я не хочу с тобой разговаривать сейчас.
— Прости, — Руслан осторожно приблизился к девушке, намереваясь обнять ее, но та, увернувшись, отступила к двери. — Простишь?
— Нет, — Маргарита открыла дверь, и, уже выходя из комнаты, добавила — Не сейчас. — Вас подвезти? — поинтересовался Максим, когда подруги вышли из комнаты.
— Нет, спасибо, — отказалась Таня. — Спасибо, кстати.
— Тут спасибо не отделаешься, усмехнулся Максим.
Таня уже хотела снова съязвить что-то в ответ, но Яна, быстро сообразив, что к чему, толкнула подругу локтем.
— Хватит уже вам спорить! Пойдем уже, — добавила она, как только Маргарита вышла из кабинета.
— Пока! — Маргарита подошла к подругам и посмотрела на Максима.
— Пока! — кивнул парень и, закрывая дверь за девушками, чувствовал, что все же что-то он упустил.
Дом парней находился недалеко от парка Горького, той самой «стремной местины», где они не так давно гуляли.
Построенный в довоенные годы активистами-энтузиастами — студентами, домохозяйками, пенсионерами, которые помогали строителям рыть канавы и котлованы, высаживали цветы в оранжереях и молодые деревья, он считался жемчужиной города. Бассейн, спортгородок, танцевальная площадка, ажурные беседки, выкрашенные в голубой цвет, культбаза, где можно было поиграть в шахматы, домино или бильярд, читальня на крыше лекционного зала — здесь каждый мог найти себе занятие по душе. Аллеи, украшенные шарами из цветов, вели к фонтанам. Около искусственного грота когда-то стояла пятиметровая «Девушка с веслом», та самая, работы Шадра, присланная из Москвы.
Сейчас же от былого великолепия ни осталось ни следа. Часть была уничтожена войной, часть — перестройкой.
Девушки шли через парк, надеясь срезать пару метров до остановки. Да и разговаривать в импровизированном лесу было намного лучше.
— Что с тобой такое? — Яна внимательно рассматривала расстроенную подругу.
— Девочки, я думала, я ему нравлюсь, а он все это время… — попыталась объяснить Маргарита.
— Что он? — не поняла Таня. Ей симпатизировала Руслану.
— Ничего, — пробурчала девушка. — Он мне врал.
— Блин, — Таня от такого заявления чуть не полетела с засыпанной землей высокой ступеньки.
— Если ты сейчас о том, что он скрыл некоторые факты своей биографии, то ты — дура! — припечатала Яна.
— Причем полная, — добавила Таня. — Ну, вот представь свою реакцию, если бы он сразу сказал кто он? Да ты бы псишку вызвала и обходила его десятой дорогой. Или хочешь сказать, что поверила бы и радовалась?
— Нет, конечно — согласилась Маргарита.
— Тогда какого ты обижаешься, еще и парня обижаешь своими выкрутасами? — подхватила Яна.
Девушка ничего не ответила, принявшись с деланным интересом разглядывать приближающийся выход из парка. Некогда белую колоннаду в греческом стиле. Сейчас колонны лишись лоска, узоры, вверху ансамбля, посыпались. В двух комнатушках, стенных коих заменяли французские окна, валялись грязные матрасы.
— Вот сегодня подумай, а завтра позвонишь с утречка и извинишься, — заметила Таня, после минутного молчания.
— За что? — совет подруги ввел ее в состояние шока.
— За то, что дура.
Возможно, если бы они прислушались, то смогли бы услышать, как около колоннады пели двое. Призраки мраморных физкультурников — один с мячом, второй с гранатой в руках, тихо пели под шелест листвы: