Асыл
Городская свалка
Вечером, когда жара немного спала, дядька, как и договаривались подогнал к нашему дому большой прицеп. В частном доме, после зимы собиралась большая куча золы, мусора, веток. Все это копилось на нашем заднем дворе. Завтра в обед он должен был заехать к нам на своем служебном ЗИЛе и вывести мусор на городскую свалку. За вечер до одиннадцати часов мы с отцом перекидали мусор в прицеп. Солнце уже зашло, на небе появились звезды, и мы уставшие, но довольные зашли домой.
В обед зацепив прицеп, мы с дядькой выехали за город. Отец не поехал, так как ему с утра надо было на работу. Стояла невыносимая жара. Форточки ЗИЛа были открыты. Видавший виды асфальт вскоре сменился на проселочную дорогу, ведущую на холм. До этого я не знал, где у нас в городе свалка. Издали я увидел вьющихся птиц, которые парили деловито вдалеке, как над берегом моря. Тошнотворный запах разрушил иллюзию. Казалось он въедался в кожу. Одинокая ржавая табличка извещала, что мы заехали на территорию свалки. Мы медленно забрались на холм и то что я увидел было – ужас! Огромные кучи мусора, из битого стекла, каких- то тряпок, искореженного железа, дряни, тлели в огромных котлованах. Куча птиц, горланя, то взмывали, то приземлялись, над этими отходами. На это было физически противно смотреть, а запах и вовсе вызывал рвоту. Ужас да и только! Но на огромной свалке мы были не одни. Еще несколько грузовых машин высыпали свой мусор в котлован. На небе в зените палило солнце, усиливая и без того, противный чад. Кое-как развернувшись, среди тлеющих куч, мы начали вручную выгружать мусор. Это было не просто, так как я не мог привыкнуть к этому жуткому запаху. Водители двух грузовиков, встав друг за другом на узкой дороге, вместо тог, чтоб на большой скорости покинуть это место, вышли из кабин и начали курить как ни в чем не бывало. Беседовали о чем то своем, и даже улыбались.
Мы уже отгрузили половину, как вдруг из-за небольшой кучки вышли держась за руки молодые парень и девушка. Сразу, только увидев их я понял, что они обитатели здешних мест. Они были одеты худо, я даже не помню сейчас во что именно. Я оцепенел на месте, настолько это было необычно и дико для меня. Они шли, держась за руки посреди всей этой помойки. Так в хороших фильмах, любящие уходят вдаль, по дороге выложенной из лепестков роз! Я не мог в это поверить! Они были молоды, моложе меня на вид, а я был только на первом курсе университета. Они шли не оглядываясь ни на кого, как будто устремившись взором в только им одним известный горизонт. Кожа у них была мертво-бледная, как корень зеленого лука и это инстинктивно вызвало у меня омерзение и одновременно я почувствовал жалость. Это не были немощные пьяницы или калеки, наоборот казалось для них эта жизнь должна была только начаться! Их молодые души должны были кружить, как степные орлы над всей этой мирской суетой, а не быть на дне зловонной ямы. И в какой то степени сейчас, когда я вспоминаю все это, по ощущению им было плевать на всех. Они держали свой фантастический путь так, как будто они парили в ярком летнем небе, а не шли по черной золе.
Кто бы они не были, по мирским законам им можно было обратиться в городскую социальную защиту. Как раз с этой возвышенности издали был виден город. Даже если у них нет денег и им некуда было идти. Я знаю, там им не дали бы пропасть (а по моему глубочайшему убеждению они пропали бы находясь тут). Может они были безумны? Но как тогда они попали сюда? Господи за что? Мысли сумбурно вертелись в голове. Пока я пребывал в растерянности эта странная пара скрылась на очередной горкой отходов. По сей день я не знаю что с ними стало. Сейчас я верю, как бы ни беспомощно это не звучало, они ушли по золотому лучу солнца, куда все мы вернемся. Они не остались там я верю!
– Давай кидай мусор – усмехнувшись крикнул мне дядька, который тоже видел их, но кажется ничему не удивился – а то мне еще на базу надо. Водители грузовиков покурив, то же обыденно тронулись в сторону города. Кое как осилив остатки золы, мы тоже тронулись. Я зарекся не приезжать сюда больше. В кабине меня уже не беспокоили ни жара ни запах. На небе было ни облачка. Трава едва колыхалась вдоль степной дороги.