Народ в фермерском хозяйстве был с чудным характером, но несколько отсталый. Нельзя сказать, чтобы жители наших деревень не были знакомы с достижениями культурного человечества, и что цивилизация совсем не дошла в нашу глубинку, но, тем не менее, в области вокруг города время от времени случались дикие случаи людоедства, не говоря уже о частых случаях лихого воровства и бандитизма. Некоторые социологи приписывают это дурным наклонностям нашего народа, остальные же считают это обычным проявлением вопиющей нищеты.
Хэр Клаус Кляйн был выписан из Германии как долгожданный инвестор, способный в сказочно короткие сроки превратить безобразные навозные кучи в горы золота; залить в отравленную речку «Суколку» баварское пиво, а каждого работника сделать высококвалифицированным непьющим специалистом, серьезно занимающимся спортом в свободное от посевной время. На деле же господин Кляйн должен был создать фиктивную фирму, которой было суждено прожить не больше года; получить кредиты, а затем кануть в лету, с большими последствиями для государства. Этим и зарабатывал себе на жизнь хэр Клаус Кляйн.
Ранним утром ничего не соображающего Кляйна, едва начинавшего приходить в себя после веселья, Пётр и Вовик нежно впихнули в машину. Пётр сел за руль, усиленно жуя жевательную резинку, ароматизируя запах перегара. Через двадцать минут они подъехали к даче мэра. Константин Иванович ловко, для своих крупных габаритов и фигуры, больше напоминавшей шифоньер, проскользнул внутрь машины. Он был один, без охраны, и, казалось, был этому очень рад. Сев на переднее сиденье, он повернулся и посмотрел назад: на заднем сиденье он увидел свернувшегося «калачиком» дорогого гостя, от которого пахло как от местного пивзавода на два киллометра; мэр неодобрительно покачал головой - мол, дай вам человека на сутки, так вот что вы с ним можете сделать:
- Ребята, если дело пойдет так и дальше, Кляйна придется отправлять домой бандеролью.
- Это все коктейли, Константин Иванович, - стал оправдываться Петя, - он их почему-то очень любит, что он в них нашел - не знаю. А у нас вы же знаете, в напитки и этиловый и метиловый спирт добавляют. - Больше всего господину Кляйну накануне понравился коктейль «Ягуар», после которого на утро всем хочется лезть на стену и орать дикой тварью. Кляйн подтвердил слова Пети начинающимся нездоровым храпом, больше напомнившим звук расстроенного контрабаса. Кляйн несколько раз в полудреме ласково произнёс: « О! Лилёх, он - млодэць!» - при этом складывая губы дудочкой и целуя воображаемый образ.
В десять часов утра председатель фермерского хозяйства, щуплый рыжий мужичок, юркий проныра, способный влезть в самые узкие, можно сказать, интимные места, с большим букетом роз ожидал гостей у развилки дорог. Одна из дорог, по всей видимости, должна была привести в деревню. На указывающем дорожном знаке, стоявшем возле дороги, было написано: «Совхоз 40 лет Октября», бывшее название сельского хозяйства, хотя сами крестьяне все больше называли его «Сорок лет без урожая». Подъехав к стоящему председателю, мэр открыл окно, поприветствовав фермера жестом главнокомандующего. Но когда тот попытался всунуть в окно букет роз, Константин Иванович недоуменно повертел пальцем у виска. Председатель понял намек, опустил букет и резво засеменил к «Уазику» - чтобы показать путь к объектам будущих инвестиций. Погода, к счастью, была лётной. После любого слабого дождя сообщение деревни с внешним миром держалось лишь на телефонной связи, которая тоже часто подводила. Появление мобильных телефонов председатель фермерского хозяйства принял как манну небесную, празднуя это событие в коровнике почти три недели. В конце праздника одна из коров съела телефонный аппарат, и звонки глухо звучали в её чреве целые сутки – всё-таки надежные делают вещи.
Когда делегация подъехала к первой свиноферме, председатель с деловым видом вытащил из «Уазика» четыре пары сапог и ловко подбежал, держа их под мышками, к машине гостей. Гости поняли, что им предстоит нелёгкая прогулка. Хэра Кляйна растолкали. «Мистер Клаус, мы приехали, пора нам прогуляться», - ласково сообщил ему мэр. Хэр Клаус с трудом открыл стопудовые веки: «Вас ист…, о йа…», - наконец сознание стало возвращаться к нему, а с ним и ужасное чувство самой противной тошноты. «Тойлет?!..» - вопрошал он с видом безвозвратно гибнущего человека. Председатель мигом указал на отдаленное строение, отдаленно напоминающее какое-либо строение. Немец, не надевая сапог, опрометью помчался в указанном направлении. Когда же он подбежал к подобию туалета и дёрнул за некое подобие ручки на двери, то, не зная наших деревенских обычаев не закрывать клозетов, застал там доярку Никитичну в интересном положении.