Шурский покачал головой и глубоко вздохнул, откинувшись в кресле.
- Москва… это отдельная тема для всех нас. Так получилось… исторически так сложилось, что клан волков в Москве всегда был очень сильным и влиятельным… Они, как раз, и строили свою власть на полном захвате госаппарата и властных структур. С окончанием Второй мировой войны у московского клана сменилось руководство. Не совсем типичным и не совсем честным образом. Вся политика, в том числе на мировом уровне, находится под контролем вампиров… Была там, в клане волков, группа отморозков, которая привычным способом, через поединки, пробиться в верхушку клана не могла. Но нашла способ договориться с вампирами. В общем, вся верхушка и наиболее сильные сторонники тогдашнего Ульфрика Москвы – так волки называют своего короля – погибли при военных действиях. При поддержке вампиров, власть в клане захватил один очень радикально настроенный отморозок… В общем, со всеми недовольными быстро расправились, и наведя «порядок» в собственном клане, принялись за другие. В Москве и области разрешалось жить только волкам, все остальные кланы были физически уничтожены. Кто успел, тот уехал… Кто не успел… – он тяжело вздохнул, – возможно, они даже еще живы, где-нибудь в подвалах у вампиров.
- Я ещё расскажу про вампиров подробнее, – напомнил Денис, отмечая ошарашенное выражение лица Геннадия, – Сейчас я закончу про Москву… В общем, с тех пор все адекватные города прекратили всякое общение с Москвой, и закрыли доступ на свою территорию для членов московского клана волков. Такое «осадное положение» длилось несколько лет, но возникла проблема с командировками, академическими обменами… Тем же повышением квалификации для госслужащих, среди которых более чем достаточно наших родственников.
- В конце концов было установлено такое околовоенное положение. По доброй воле никто из наших в Москву не сунется. Если возникает необходимость – крайняя необходимость – об этом заранее договариваются через кланы волков в своем городе, и те связываются с Москвой… Под угрозой прямой войны была выторгована гарантия безопасности для тех, кто приезжает в столицу по такой договорённости. На условиях взаимного допуска на территории других городов членов московского клана. Вопросы назначения на должности начальников МВД и ФСБ в регионах тоже решаются через местных волков. Ни с какими другими кланами московские напрямую дел не имеют. Как они там с ними договариваются, я не знаю, нам не сообщают.
- Ясно… – Геннадий потрясенно переваривал свалившуюся на него информацию. Вампиры, надо же… – А с вампирами у вас… то есть у нас, я так понял, враждебные отношения?
- Правильно, – кивнул Денис. – Точнее и не скажешь. У нас такой своеобразный враждебный нейтралитет. Мы не вмешиваемся в политику и не трогаем их – они не трогают нас. Напрямую, по крайней мере. В некоторых городах по-другому. Они… – он перевел дыхание, – в общем, для них наша кровь особенно вкусная. И в некоторых городах, в той же Москве, им удается как-то договориться с главами кланов, и получить в свое распоряжение наших сородичей… У нас это принципиально невозможно. Мы не позволяем использовать себя как еду. Даже слабейших из нас.
- И да, один нюанс, откуда взялась такая срочность в вашем назначении, – вздохнул Шурский. – Есть люди, которые принципиально не устраивают ни один из наших кланов на особо важных руководящих должностях… – он встал и налил себе минералки из стоящего у стены мини-бара. – Вампиры обладают сверхъестественными способностями в ментальной сфере. Своего рода гипноз… Только гораздо масштабнее. На нас он действует хуже, нас поддерживает внутренний зверь. Люди этому не могут сопротивляться. Достаточно одного взгляда в глаза, и всё. Они заглушают всю критичность восприятия, превращая людей в послушных марионеток, которые с радостью побегут делать, что им сказали. Единственное – такой вид воздействия ослабляется при удалении “жертвы” от вампира, а также днём – когда они мирно спят в своих гробах. Но есть связь более прочная и более страшная. – Он отпил глоток воды, и продолжил через некоторое время:
- Связь, которая превращает человека в вечного раба вампира. Они называют это “человек-слуга”, но рабством это можно назвать точнее. Что самое страшное, в такую связь можно вовлечь и любого из нас. Единственное условие, благодаря которому мы до сих пор не разделяем эту сомнительную честь, – он горько усмехнулся, – для этого нужно добровольное согласие. Абсолютно добровольное согласие жертвы, данное четыре раза. Причем, использовать свой “гипноз” в полную силу при этом они не могут. Даже некоторые люди умудряются этому сопротивляться, и для нас это обычно не составляет труда. – Он слегка поморщился, – хотя такие отношения типа “холодной войны” можно считать отличительной особенностью нашей страны… за исключением Москвы, как я уже говорил. В большинстве стран Европы, в США считается нормальным более… близкое сотрудничество наших родственников и Ночного народа – как они себя называют. Есть даже вполне, вроде как, счастливый, союз Принца города Сент-Луиса – это главный среди вампиров в городе, вожака клана волков того же города и человека-некроманта. Его ставят в пример все вампиры – смотрите, живут же вполне счастливо трое в такой связи, и равным им по силе во всей стране нет. Более того, были у них какие-то несогласия с главным вампирским Советом – это такое своеобразное «федеральное правительство» для всех вампиров, с центром где-то в Европе, – так вот, им удалось отстоять своё даже перед ними, что вообще неслыханно среди всего Ночного народа. Но тот случай, по-моему, довольно уникален, потому что человек-некромант, по природе своей, имеет власть над всякой нежитью, в том числе и старейшими и сильнейшими вампирами, и соответственно, завершающую точку в этой связи она поставить не даёт, сохраняя им с нашим родственником свободу воли. В случае завершённой связи вампир получает полный и абсолютный контроль над человеком, а человек не может умышленно причинить ему никакого вреда, не может ослушаться любого прямого приказа. Такой человек-слуга, соглашаясь разделить свою жизнь с вампиром, получает такую же вечную жизнь, как и у своего… «хозяина», не стареет и исцеляется от любых физических повреждений за счёт связи с магическим существом. И как вы понимаете, такого «представителя» вампиров мы не хотим видеть на должности начальника ФСБ. А исполняющим обязанности назначили именно такого.
====== 3. Горькие нюансы ======
Well I never pray
But tonight, I’m on my knees yeah
I need to hear some sounds
that recognize the pain in me, yeah
I let the melody shine, let it cleanse my mind,
I feel free now
The Verve – Bittersweet symphony
Геннадию пришлось долго рассказывать Валентине про чудеса петербургской медицины и внезапные переводы из Министерства обороны в ФСБ, но на фоне выздоровления внука все подозрительные моменты теряли значение. За хлопотами с обустройством на новой квартире и переездом жены, Геннадий сам не понял, как закончилась отведённая ему неделя до первого полнолуния. Он еще успел удивиться, чего это у него как будто чешется что-то внутри, когда Шурский с понимающей улыбкой предложил ему проехаться до загородного дома, предупредив жену, что вернется он через сутки. Служебная необходимость, да.
После ночи полнолуния, когда Геннадий очнулся в доме, в компании соклановцев, в чем мать родила, совершенно не помня, что он делал в звериной форме, немного пошевелились нервы, но Шурский весьма убедительно пояснил, что память теряется только в первый раз, и всё время за ним присматривали, и за огороженную территорию безлюдного леса не пускали. Днём был сам обряд. Сама процедура принятия в клан прошла как в тумане. Геннадия как будто вели проснувшиеся инстинкты, и необходимость опуститься перед главой клана на колени и склонить голову не вызвала большого внутреннего протеста. А дальнейшая возможность «размять» застаревшие кости и схватиться с желающими в поединках вполне компенсировала некоторые неудобные ощущения для самолюбия. Когда уровень силы был установлен, Геннадий всё-таки пристал к Шурскому, прекрасно помня, что ему обещали какую-то наглядную демонстрацию.