- Или мне теперь и тебя величать по имени-отчеству полагается? Я ещё не все ваши правила знаю, ты поясни, если что? И про прямые приказы там что-то в правилах написано было, я так и не понял… – Он подловил «зятя» на кухне, когда все остальные члены клана разъехались, и пристал с самыми подробными расспросами. – И кстати, Валере тоже придется также со всеми драться? – Внук, также обращённый в одно с ним время, присутствовал только на представлении главе клана. На поединки его выходить не просили, и Геннадий только сейчас это вспомнил.
Шурский поморщился от напора, но устало вздохнул, устраиваясь на стуле.
- Сколько вопросов сразу, но ладно, отвечу по порядку. По имени-отчеству, как вы выражаетесь, возможно придётся обращаться, на очень официальных мероприятиях, как и демонстрировать подчинение, в некоторых случаях ритуалы необходимо соблюдать. Но это очень нечасто, и больших неудобств не составит, я вас уверяю. И я перед Костей склоняюсь, когда надо, и на колени встаю, ничего такого здесь нет. – Он поморщился, отпивая кофе, – вы же понимаете, это не для удовольствия делается, это ритуал. Когда их необходимо соблюдать – сами почувствуете. Как вчера было. Про прямые приказы, – он усмехнулся, – вы альфа. Грубо говоря, именно приказывать вам могут только верхушка клана – король, я и Алексей Давыденко. Но только в тех вещах, которые затрагивают весь клан. Во всём остальном вы абсолютно свободны. Клан поделен на десятки, для удобства управления и учёта, чтобы никто в полнолуние не потерялся. В десятках также есть лидеры, и далее по уровню силы. Вам позже передадут информацию, куда вас определят, внутренними делами занимается Алексей. Я больше по внешним связям с другими кланами и с другими городами.
Геннадий кивнул, наливая себе воды и доставая из холодильника колбасу: аппетит после превращения был просто зверский. Ответы ничего сверхъестественного для него не открыли, в принципе, озвученные правила имели под собой вполне разумные основания. Только с этими «бетами» не очень понятно было.
- А про Валеру? – он почувствовал, что на эту тему Шурский не очень хочет разговаривать, и захотел прояснить прямо.
Денис глубоко вздохнул и провёл руками по лицу, прежде чем ответить.
- Нет, ему не придётся ни с кем драться. – И уткнулся в свою чашку, как будто так и надо. Геннадий хмыкнул, деловито нарезая колбасу и делая себе бутерброд.
- Ты что, дополнительного вопроса ждёшь? Ладно, почему?
Шурский поднял на него тяжёлый взгляд, и Геннадий почувствовал отголосок давления чужой энергии, который заставил его вчера опуститься на колени посреди поляны среди кучи незнакомых людей.
- Я расскажу в общих чертах, подробности вы поймёте при наглядной демонстрации, так сказать. Когда встретитесь с Артамоновым. Среди нас есть альфы, как мы, и есть беты. Это исходит из природы человека, из темперамента, из характера. Есть люди жёстче, есть мягче, понимаете? – он очень аккуратно подбирал слова, и Геннадий нахмурился, не понимая, почему такие сложности.
- Ну да. Валерка у меня не боец. Больше по искусству да музыке всякой, – он пожал плечами, – естественно, не все люди по характеру жёсткие, и Фёдор тоже спокойнее сам. Это же справедливо, если их не заставляют ни с кем драться и заниматься этой игрой в гляделки, да же? – Он не понимал, почему Шурский с такой осторожностью и нежеланием говорит на эту тему, если всего-то всё так просто.
- Справедливо. – Ровно проговорил Шурский. – И у этой справедливости есть обратная сторона. Вся наша организация, все эти ритуалы исходят от основного закона природы – права сильного. Альфы по природе своей однозначно сильнейшие, только уровнями различаются, взаимоотношения между ними не очень отличаются от обычных отношений между людьми. Равных. А с бетами немного не так. Я прошу вас поговорить об этом с Фёдором, он всё вам объяснит, правда. Я не совсем представляю, как это пояснять без наглядной демонстрации.
Геннадий пожал плечами и поехал с ним к дому. В конце концов, Фёдор должен был приехать уже очень скоро, и все вопросы он выяснит уже у него, заодно и про Елизавету расспросит, как и хотел.
*
- Счастлив? – Елизавета Петровна Мицкевич расположилась на кресле в гостиной своего загородного особняка, поправляя безупречный маникюр пилочкой с алмазным напылением. Один из её приближенных бет, Фёдор Артамонов, сидел на полу у её ног, где его и застигло сообщение о скором визите к старому другу. Слова застряли в горле, и он только привычно опустился на колени, благодарно склонив голову, когда почувствовал едва уловимые отголоски недовольства своей альфы.
- Это очень неожиданно, Елизавета Петровна. – С трудом, Фёдор справился с голосом и заставил себя ответить. Не хотелось лишаться возможности встретиться с Геннадием безо всяких секретов. – Я благодарю вас за разрешение.
- Ладно, порезвитесь, мальчики, – она сделала едва уловимый жест рукой, и Фёдор поднялся на ноги. – Дима тебя отвезёт. Вечером я к вам присоединюсь, – Фёдор тяжело сглотнул под этим пристальным взглядом, и опустил глаза, показывая, что услышал. Его мнения в этом не спрашивали. А учитывая, что далекие от приятельских чувства его друга к Елизавете Петровне были полностью взаимны, у Фёдора были все основания не испытывать лишнего оптимизма насчет завершения своего визита.
*
- Федя, брат, наконец-то! – Геннадий буквально налетел на старого друга, едва тот успел зайти в его новый дом.
Закаменевшая под его руками спина мгновенно отрезвила Геннадия от избытка радости. Осторожно отстранившись, генерал внимательно посмотрел на друга, который застыл на месте, не двигаясь и не отвечая. И в глаза не смотрел.
- Пожалуйста, Ген… – Генерала передернуло от тихого голоса и напряжённой позы старого друга. – Попробуй немного успокоиться…
Когда до генерала стало доходить, что происходит, он физически почувствовал, как взрывная волна гнева буквально вырвалась из него, и вид упавшего на колени друга никак не способствовал успокоению.
- Господи, – он с силой провел руками по лицу, подавляя внезапно возникшее желание побежать к Шурскому и высказать ему всё, что он думает о своих новых «способностях».
- Гена, у нас не так много времени. Елизавета Петровна сказала, что приедет к вечеру, я не думаю, что у нас есть больше часа… – Федор тяжело дышал, замерев на полу у ног своего друга, не в силах даже поднять взгляд.
Когда друг детства, школьный товарищ, надёжный напарник в тяжёлых боях, однокашник в Высшей Школе КГБ, заслуженный боевой генерал – сидит на полу в такой позе, – с эмоциями получается справляться очень хорошо.
Геннадий сам не понял, как весь гнев и агрессию выморозило простым осознанием: это всё сейчас бьёт именно по Фёдору.
Воображаемая металлическая дверь захлопнулась с отчётливым скрежетом и тяжёлым лязгом надёжного затвора, отсекая все эмоции. Как будто вчера изучали: постарались в своё время учителя-ветераны непростых служб вбить в головы учащимся, прошедшим не один реальный бой, такие нехитрые и надёжные способы усмирения собственных эмоций в любых ситуациях.
Фёдор глубоко вздохнул и облегчённо улыбнулся, поднимаясь на ноги: чужая Сила исчезла так резко, что у него даже голова немного закружилась от облегчения.
- Спасибо.
Геннадий тяжело выдохнул, проводя рукой по лицу.
- Господи, ты ещё в ноги мне упади! Разве за такое благодарят?! – Он сплюнул в сторону и развернулся, проходя в дом.
- Осторожнее с прямыми приказами, Ген. – Голос у Фёдора звучал устало, но не так загнанно, как в начале. – Я не из вашего клана и у меня есть моя альфа, но любой ваш леопард-бета не сможет не исполнить твой прямой приказ. Как бы это ни выглядело.