- К подруге, ты хотел сказать? Если уж совсем полную аналогию проводить.
- Да нет. – Фёдор пристально посмотрел на него, – у нас нет разницы, Ген. Ты ещё недавно обращён, не до конца это понимаешь. Ты – альфа, она – альфа. Ты для неё как соперник. У оборотней нет предубеждений перед однополыми связями, – он пожал плечами и сложил руки на груди. – Внутренний Зверь увеличивает влечение, и пол уже не так важен. А когда альфа требует, бета не может отказать. Это вопрос подчинения.
Геннадий поражённо смотрел на него, не в силах уложить в голове то, что сейчас прозвучало. Когда догоревший окурок стал жечь пальцы, он чертыхнулся, стряхнув его в пепельницу.
Кирпичи. Да, очень интересные. Мощные, крепкие и непробиваемые. И намертво застывший цемент между ними. Ни капли эмоций. Ни капли.
- Да, извини, что не рассказал раньше, я не подумал, – тихо добавил Фёдор, глядя на ошарашенное лицо друга. Все силы уходили на сдерживание эмоций, и контролировать мимику не было возможности. – Я пойму, если ты не захочешь со мной общаться…
- Ты думай что говоришь! – Геннадий буквально физически почувствовал, как волна злости вырвалась из такой надёжной стены, и ударила прямо по отошедшему к стене другу. Фёдор молча сполз на пол, на колени, обхватив себя руками. – Ты за кого меня принимаешь?!
Сейчас – это казалось правильным. Как бы Геннадий ни презирал себя за эту мысль – это было именно наказание.
- Вот сейчас это справедливо, – глухо проговорил он, бессильно падая рядом с другом на колени. – Ты ударил словами, а я вот так. Спасибо за демонстрацию. – Он положил руку на плечо Фёдору, глубоко вздохнув и сознательно заталкивая все обрывки эмоций за стену. И цементом сверху, чтобы наверняка.
- Прости. – Они сказали это почти одновременно, и одновременно улыбнулись, разряжая остатки напряжённости.
Звонок в дверь оборвал непростой разговор. Гостью встречать пошли вместе. Геннадий постарался не обращать внимания на напряжённо застывшую спину друга и застарелую тоску в опущенных глазах: больше он ни о чём не просил, но Геннадий завязал своё нутро в узел, нацепляя на лицо нейтральную вежливую улыбку – ему было не привыкать вести светские беседы с теми, кого хочется как минимум обматерить.
Елизавета Петровна стояла в прихожей в ореоле хищной Силы. Медно-рыжие волосы были аккуратно заколоты массивным золотым гребнем с крупными изумрудами, переливающимися на свету, зелёные глаза хитро мерцали из-под длинных, пушистых ресниц. Точёные линии лица и шеи, молочно-белая кожа без единого изъяна – Королева, как есть.
Валентина как раз уговаривала гостью остаться на чай – как всегда, в своем репертуаре.
А Геннадий заставил себя не шелохнуться под острым, враждебным взглядом, и не ответить агрессией.
- Елизавета Петровна, какая неожиданность. Приветствую вас в моем доме. – Максимально нейтральная вежливость, ни больше, ни меньше.
- Геннадий… – волна чужой Силы, властная, требовательная, бесцеремонно направилась прямо к нему, и он сам не заметил, как все стены исчезли под напором внезапно всплеснувшейся собственной энергии. Они стояли и смотрели друг на друга с безупречными вежливыми улыбочками, почти физически ощущая это незримое столкновение Сил.
Едва уловимое движение ресниц, и Геннадий почувствовал, как чужая энергия отходит от него, окутывая свою хозяйку мягким, невидимым плащом. Он попытался сделать то же самое, и удивился, как легко это получилось повторить.
- Очень приятно познакомиться, – она растянула губы в своей приторной улыбочке, и генерал заставил себя ответить такой же нейтральной улыбкой.
- Взаимно.
- Гена, у меня чай скипел. Пойдёмте ужинать, Елизавета Петровна, вы же с работы? – громкий голос Валентины оборвал начинающиеся игры в «гляделки», и Геннадий был как никогда благодарен жене за такую нужную паузу.
- Не хотелось бы вас обременять, Валентина Александровна, Геннадий Михайлович, кажется, очень удивлён моим визитом, – за секунду передышки Геннадий успел построить новую монолитную стену, и сладко-приторный голосок рыжей ведьмы не вызвал никаких лишних эмоций.
- Не стоит беспокоиться, Елизавета Петровна, вы нас ничуть не обремените, если останетесь на чай. Мне будет очень неудобно оставлять даму без ужина, это вредно для здоровья.
- О, как это мило с вашей стороны, Геннадий Михайлович! В таком случае, я приму ваше приглашение, Валентина Александровна.
Геннадий надеялся, что сможет пережить это небольшое чаепитие и не подавиться. Ну, удалось же ему в своё время вполне мирно отобедать в элитном ресторане Москвы с министром финансов, пытаясь убедить человека, который в жизни не знал, что такое нужда, что солдатам нужно платить нормальные деньги, а не те жалкие гроши, которые перепадали им из месяца в месяц из дырявого решета тылового департамента.
Фёдор молча прошёл за своей Елизаветой, не бросив даже взгляда на Геннадия.
Едва заметная задержка перед тем, как сесть за стол – Геннадий был уверен, что раньше он бы не заметил ничего подобного, настолько это было мимолётно и неуловимо: сначала уселась гостья, и только после её лёгкого кивка Фёдор занял своё место рядом с ней.
По-хорошему, и садиться не положено, в присутствии альф, без специального разрешения.
- Фёдор о вас столько рассказывал, Елизавета Петровна! Очень приятно с вами познакомиться! – Валентина, молодец, всегда умела разрядить обстановку. Она не понимала этих странных переглядываний и деревянных улыбок между мужем и этой молодой девушкой, но по необычайно серьёзному виду Фёдора поняла больше, чем ожидала.
- О, уверяю вас, это совершенно взаимно! Вы недавно переехали в наш город – столица вас утомила?
- Ой, это было так неожиданно… – Геннадий расслабился, слушая бессмысленную светскую болтовню, от которой его так великодушно избавила жена. Валентина ушла на пенсию с должности заведующей медчастью в одной из воинских частей, и много чему научилась, пока муж был вынужден таскать домой всяких важных гостей по линии министерства обороны. И отличить пустую светскую куколку от матёрой опасной хищницы умела.
- А как вам новая должность, Геннадий Михайлович? Она довольно сильно отличается от вашего профиля работы. – Глупо было надеяться, что эта лисица упустит шанс поковыряться в надёжной, монолитной стене из спрессованных эмоций. А вот хрен тебе, там цемента еще много!
Геннадий вернул ей приторную улыбочку.
- Осваиваюсь помаленьку, Елизавета Петровна. Уверяю вас, у меня достаточно разнообразный жизненный опыт, а служба во всех силовых ведомствах имеет много общего.
- О, я за вас рада. – Тонкие пальчики с длинными острыми ногтями аккуратно поставили почти полную фарфоровую чашечку на блюдце. – Фёдор говорил, что руководящая должность его напрягает, – она небрежным движением смахнула невидимую пылинку с пиджака сидящего рядом Артамонова.
Тот не пошевелился, и, кажется, почти не дышал, глядя на стол перед собой остановившимся взглядом.
- Надо же, мы даже не обсуждали это. Но скажу вам по собственному опыту, что могу его понять: десять лет на одной должности действительно могут утомить. – Геннадий не понимал, куда клонит эта ведьма, и старался отвечать максимально нейтрально, запрещая себе смотреть в сторону друга, которого буквально обвивали щупальца чужой Силы.
- Разумеется, мы все понимаем, что ответственные посты отнимают много сил. Но иногда следует ставить благо Семьи выше собственных неудобств, вам не кажется? – При Валентине нельзя было говорить в открытую, но хитрой ведьме было не привыкать к иносказаниям.
- Мне кажется, что при наличии определённой жизненной мудрости, любые обстоятельства можно обратить на пользу Семьи. – Максимально нейтральная улыбочка. Да, мы тоже так умеем, лисичка.
Промелькнувшее в зелёных глазах удивление было бальзамом на душу Геннадия.
- Не могу не согласиться. – Вежливая улыбочка в ответ, и гостья стала подниматься из-за стола. Фёдор последовал за ней через какую-то долю секунды. – Благодарю вас за прекрасный чай и интересную беседу, Валентина Александровна, Геннадий Михайлович, – она почтительно кивнула хозяйке и поднявшемуся их проводить Геннадию. – Надеюсь на продолжение нашего увлекательного знакомства, Геннадий Михайлович.