– Быстро, деньги давай. – Побледневшая женщина трясущимися руками открыла кассу. Денег там было мало. Тысячи полторы всего. Грабитель взъярился, ударил продавщицу прикладом в грудь:
– Что ты мне суешь эту мелочь? Сейф где?
– Нет у нас сейфа, хозяин вечером сам забирает всю выручку.
– Ты! – теперь грабитель обращался к Натке. – Забери бабло, мобилы, побрякушки.
Посетителей было немного: кроме подруг, один мужчина и пожилая тетка, у которой мобильника не было вообще. Денег набралось опять всего полторы тысячи. Девчонки поснимали золото. Ната боялась жутко, возвращаясь к грабителю.
– И это все?
И тут, неожиданно раздалось:
– Ты, идиот! Забирай деньги и вали отсюда, покуда менты не подъехали.
Произошло именно то, чего Ната в глубине души опасалась больше, чем самих грабителей. Ольга, одна из подруг, по натуре была скандалисткой, а когда поддаст, то хлебом не корми – дай поскандалить. Бояться она не умела.
– Ты еще кто? Борзая, да?
– Сам борзой, козел. – Наглость Ольги привела в замешательство.
В магазинчике повисло тягостное молчание. Грабитель медленно обвел взглядом присутствующих, добрался взглядом до Наты. И в этот момент хлопнула дверь. Все вздрогнули от неожиданности.
Возможно, он не хотел стрелять, и рефлекторно нажал курок. Это было уже неважно для Наты. Для нее уже ничто не имело значения. Она успела лишь удивиться. Ее не стало.
Снова холодный ветер и пронзительный взгляд Собирателя.
– Что скажешь теперь? Разве она плохо жила?
Слов у Лили не нашлось. Как только в магазине появились грабители, она поняла, что близится конец невольного путешествия. Было жалко девчонку. Несмотря на веселый образ жизни, она не была плохой. Помогала по дому матери, ходила в магазин для пожилой соседки. Решала чьи-то проблемы. Училась хорошо. И мечтала о большой, великой любви, которую не успела испытать потому, что мешали влюбленности.
– Разве моя смерть как-то повлияла на ее судьбу?
– Эта девушка никогда не смогла бы понять тебя.
– Ладно, хватить на мозги капать. Я сделала шаг, меня никто не заставлял.
– И тебе не жаль?
Зачем он спрашивает? Ведь наверняка читает ее мысли, как раскрытую книгу. И видит все, что творится в душе. Стало еще холоднее и неуютнее.
Потом был блокадный Питер, было 11 сентября. Были простые жизни, много жизней. Зеленоглазый решил доказать, что Лиля не права. Но она по-прежнему не жалела. На многое теперь смотрела по-другому – увидела, как пусто и никчемно жила. Многие из тех, с кем Лиля прожила последние дни, стремились к чему-то, создавали, творили. Лиле всегда что-то мешало. Она редко доводила до конца начатое дело. Энтузиазм нового начинания быстро угасал, едва столкнувшись с минимальным препятствием. Много недостатков нашла в себе Лиля. В очередной раз вернувшись из “ссылки”, разозлилась:
– Чего ты хочешь от меня? Что бы я сказала, что неправа? Мне оставалось жить полгода, ты понимаешь?
– С чего это ты взяла?
– Да вот же, – она достала из сумочки и сунула ему бумажки, но он не взял, и клочки полетели по ветру, словно растраченные впустую дни. Вроде вот они – рядом, да уже не ухватить.
– И что? Этого просто бумага… Ты даже не проверила ничего. А хочешь знать, что было бы, не спрыгни ты с крыши?
Вновь Лиля стоит в коридоре поликлиники с бумажками в руках. Сердобольная женщина ее одевает, Лиля выходит на улицу. Кое-как добирается до дому. Возле дома мелькает мысль – оборвать эту жизнь и не мучаться, на крышу забраться, сигануть оттуда.
Что-то остановило, она сама не поняла, что именно. То ли страх высоты, то ли боязнь совершить грех. Дома был Вадим. Она не успела ни чего сказать, как он обрушился прямо с порога:
– Где шарахаешься? Я уже сто раз звонил. Для красоты телефон носишь?– Лиля опять забыла включить телефон.
– Хватит орать, дорогой. – “Дорогой” произнесла язвительно, последнее время отношения совсем испортились, он все время кричал, злился, подозревая в чем-то, или просто из-за ее неприятностей. Лиля зарабатывала больше Вадима, но не думала, что он живет с ней из-за денег. Теперь же, когда нависла угроза увольнения, а возможно, и уголовного дела, начала подозревать неладное. – Я тебе надоела? Тебя не устраивает что-то? Денег не хватает? Собирай вещи и уходи. Вали, как крыса с корабля. И не фиг на меня орать.
– Ну, уж нет, я поору, я две недели молчал. И только попробуй меня выгнать. Я никуда не собираюсь уходить. Думаешь, я тебя брошу? Размечталась! Может, это я тебе надоел, а? – когда-то Вадим не повышал на нее голоса. Лиля попыталась возмутиться, но Вадим схватил ее и насильно втолкнул в комнату к столу. – Что это? Это ведь те, якобы потерявшиеся, документы. Зачем ты их прячешь здесь, кого покрываешь? Да еще овечку невинную строишь из себя. Потом передразнил. – Ах, я ума не приложу, куда делись документы!
Лиля уже не слушала Вадима, ее внимание приковали бумаги на столе. Как они оказались в квартире? Она не забирала документы с работы. Подошла к столу, перебрала платежки, расходники, ордера, ведомости, – здесь все, что пропало. Теперь с нее снимут обвинение.
– Вадим, где ты их нашел?
– Лежат здесь уже недели две, между прочим. То есть, я их две недели назад нашел, да все ждал, когда ты перестанешь притворяться.
– Притворяться?! Да я понятия не имею, как они здесь оказались. Да неважно – теперь я смогу оправдаться. – Она бросилась к Вадиму, обняла его, моментально простив грубость и крики, все-все.
А через час уже стояла в кабинете начальника, предварительно позвав и главного бухгалтера, которая вообще-то была лучшей подругой, и у которой из-за Лили тоже были неприятности:
– Александр Андреевич, эти документы все время лежали у меня дома. Их Наташа в сумку положила вместе с журналами. Мне в тот день плохо было. Скорую вызвали. Наталья вещи собирала, документы между журналов не заметила. Я даже и не думала их дома искать. Вадим нашел.
Генеральный директор, молча, принял у нее документы, просмотрел, передал главбуху. Помолчал немного, затем сказал:
– В общем, за халатность вам, Лилия Игоревна, строгий выговор, – потом улыбнулся неожиданно. – Я рад, что все так разрешилось. Нажал кнопку интеркома, вызывая секретаршу.
– Наташа, зайдите ко мне...
Удивительно – находка документов заставила Лилю забыть о визите к врачу. Вспомнила об этом только вечером, дома, когда доставала из сумочки кошелек. Вадим взял справки, направления, прочел. Хмуро глянул на Лилю:
– Опять молчком? Почему сразу не сказала?
– Так ведь документы нашлись – на радостях забыла.
– Завтра позвоню отцу, он сам тебя посмотрит.
Отец Вадима работал главным врачом в частной клинике. Отношения между ними были неважные. Отец надеялся на брак Вадима с какой-то Ириной.
– Может, не стоит? Ты знаешь прекрасно, как твой папа ко мне относится.
– Не глупи, он давно уже понял, что на Ирке я не женюсь.
Действительно, в этот раз Сергей Сергеевич не задел, не обидел Лилю. Возможно, он смирился с выбором сына. Спустя две недели Лиля знала, что у нее опухоль, но доброкачественная, операбельная. А через месяц уже выписалась из больницы. На душе было светло и радостно. Перед операцией Вадим сделал ей предложение, хотя раньше о свадьбе разговор не заводили – так устраивало обоих. Теперь все изменилось, они стали ближе. Вадим был дорог, как воздух, он был ее хранителем и спасителем. Впереди целая жизнь.
Мужчина иронично смотрел на Лилю. Та плакала. Если бы она знала. Если бы она знала. Но никому не дано знать будущего. Внутри истерично билась надежда – попробуй, попроси, вдруг простит, даст второй шанс.
– Ты был прав, – робко начала она. – Во всем. Каждая жизнь бесценна. И каждый, кто раскидывается ею, преступник. И я тоже. Прости меня. Дай возможность исправить ошибку. Я так бесполезно жила. Теперь я вижу это, ты показал мне…