Мы с Барабаном слонялись по городу, разыскивая самую оживлённую площадку, пока, наконец, не вышли на центральный проспект, где скопилось большинство скелетов. Мой приятель не стал брать с собой бак, а просто притащил ближайший, который стоял в одном из переулков.
Я встал рядом с ним и принялся ждать. Скелеты, гуляющие туда-сюда, поглядывали на нас, но не останавливались – для них мы были всего лишь парой очередных недоизобретателей какой-то ерунды.
Барабан был переполнен уверенностью, так мне казалось. Он поставил бак перед собой, обвёл взглядом тоскливую публику и, посмотрев на меня, произнёс:
– Ну что? Дадим жару в этой дыре?!
Я не понял, о чём он говорил, но одобрительно кивнул.
Барабан начал стучать по баку, на этот раз гораздо ритмичней, чем раньше, и я немного растерялся, наблюдая за ним.
Поначалу стук не привлекал ничьё внимание, скелеты как ходили молча туда-сюда, так и продолжали это делать.
– Ты играть-то будешь?! – раздражённо крикнул мне скелет, не сбавляя темпа.
– Я… я… – у меня был ступор. Не знаю почему, но мне вдруг показалось, что вся эта затея – полный бред.
– Что – я? – Барабан не прекращал стучать.
– Мне кажется, у нас ничего не выйдет…
– Ты что, совсем с ума сошёл? Мы ещё даже не попробовали, а ты уже сдаёшься? – он не прекращал стучать.
Я смотрел на скелеты, которых этот стук, скорее, раздражал, чем интересовал, и не мог сделать даже движения.
– Мне кажется, никому не будет до этого дела…
– А ну быстро начал играть! Иначе я найду себе другого компаньона!
Угрозы подействовали, я дёрнул струну.
Ничего не произошло, но Барабан отреагировал:
– Отлично! Не останавливайся.
Это подбадривание сработало и, зажав несколько проводов, я начал лупить по ним всей своей костлявой пятернёй.
Вдруг я заметил, как несколько скелетов изменили своё направление и пошли в нашу сторону.
– Так-так, чувствуй мой ритм, продолжай в том же духе.
Все сомнения напрочь растаяли, и, переполненный отупляющей уверенностью, я начал играть. Наша музыка была набором каких-то не слаженных между собой звуков – сплошная какофония, но она привлекала внимание, и это доставляло мне невероятное наслаждение, чувствовалась собственная значимость. Мы всё делали правильно.
Скелеты стекались отовсюду: они выходили из домов, переходили улицу, падали с крыш и шли в нашу сторону. Окружив наш музыкальный дуэт, они замерли, слушая мелодию, вырывающуюся из наших невидимых сердец.
«Им нравится! Им действительно нравится!» – радовался я про себя. Если бы у скелетов были слёзные железы, то я бы плакал от счастья.
– Драка! – вдруг крикнул один из скелетов и, разбежавшись, снёс бак Барабана ударом ноги.
– Ты что творишь?! – заорал мой друг, но тут же получил в челюсть.
Я не стал ждать особого приглашения и саданул агрессора прямо по затылку своим музыкальным инструментом. Гитара рассыпалась на части, струны свернулись и перепутались, издав напоследок грустное «тун-н-н-н». В этот момент мне прилетело по рёбрам откуда-то сбоку. Я упал на землю и только хотел было вскочить, чтобы ответить обидчику, как меня вдавили черепом в асфальт.
Толпа рассосалась мгновенно, а наша бессмысленная битва в конечном итоге закончилась тем, что мы с Барабаном просто перестали сопротивляться, и нашим обидчикам это быстро наскучило. В итоге мы грубо послали драчунов, назвав их самыми нелестными словами, которые могли вспомнить. Те удивились нашей реакции и, пожав плечами, разошлись по сторонам. Барабан и я уселись на ближайшую скамейку и, подперев подбородки руками, молча смотрели перед собой.
– А ведь здорово было? – наконец прервал тишину Барабан.