В ожидании следующих слов мы все, стоявшие на этой крыше, томились в настоящей тишине. Он не спешил, должно быть, наслаждался моментом, ведь за многие-многие годы он впервые добился такого внимания.
– Дело в том, что я никогда не исследовал, что там, – он поднял голову к небу, и мы все машинально тоже задрали головы вверх.
– На небесах?! – с нескрываемым восторгом завопил Вопль.
– Да, на небесах. У нас нет технологий и средств, чтобы полететь туда, но у нас есть бессмертная куча скелетов.
По крыше пробежалась небольшая рябь перешёптываний.
– Мы построим живую башню и начнётся она здесь, на этой самой вершине! Благодаря вам, чудесным музыкантам, что смогли собрать здесь всё население города и привлечь их внимание к себе, это теперь возможно. Я множество раз пытался донести свою идею до масс, но никогда не мог заставить идти всех за мной – они разобщены и совершенно неуправляемы, а вы сможете, уже смогли. Нас попадало с неба достаточно, и теперь нам нужно туда вернуться!
– И как я сам до этого не додумался? – задумчиво стучал себя пальцем по зубам здоровяк Дубина.
– Думаю, что это наша последняя надежда узнать, где мы, – закончил свою речь Первый.
– Что думаешь, Гитара? – повернулся ко мне мой друг.
Я оглядел толпу, которая уставилась на меня. Трое скелетов, которые успели уже стать для меня настоящей семьёй, ждали моего одобрения. Подумать только – мы научились прислушиваться к мнению друг друга.
– Скажу, что нужно дать жару в этой дыре!
– Вот это по-нашему! – закричал Барабан и выбил дробь на одном из своих баков. Толпа мгновенно взорвалась восторженными голосами.
– Ну что, вы готовы узнать, где?! – выкрикнул Барабан в рупор.
– Да! Да! Да! – скандировали скелеты внизу, в окнах домов, на соседних крышах.
– Тогда начнём строительство!
Роль фундамента и первой фигуры нашего столба до небес досталась Дубине. Верхним звеном, по справедливости, решили сделать Вопля. Он заслужил это, к тому же Барабан привык выполнять данные им обещания.
Мы сыграли ещё раз для укрепления своего авторитета и поднятия морального духа всех присутствующих и начали строительство.
Скелеты взбирались друг на друга без остановки, цепляясь за рёбра, фиксируя свои ступни на плечах предыдущего скелета и удерживая ноги следующего. Переполненные улицы медленно стекались в одном-единственном направлении, словно вода из лужи в свежую канаву. Башня росла на глазах. Наконец настала наша с Барабаном очередь.
– Я хочу, чтобы ты знал, – обратился ко мне Барабан перед подъёмом, положив руку на моё плечо, – ты был настоящим другом и классным гитаристом! И что бы мы там ни увидели и ни узнали, я хочу, чтобы мы продолжали делать то, что начали – у нас классная банда!
– Самая лучшая в мире, – кивнул я ему и пополз вверх, цепляясь за рёбра, словно за ступеньки лестницы.
Постепенно город подо мной стал похож на серый конструктор с острыми, выступающими вверх детальками, на который, если наступить гигантской ногой, будет ужасно больно. Я полз вверх, боясь только одного – что в итоге там ничего не будет и последняя надежда окажется лишь очередной тратой бесконечного времени.
Жёлтое небо медленно сменялось синим, затем – красным, а после стало абсолютно чёрным. Когда я был уже близок к вершине, издалека донесся чей-то голос. Поначалу слов было не разобрать. Какие-то обрывки, несвязанные буквы, но чем дальше я продвигался, тем отчётливей и понятней становилась речь.
– Понимаете, Александр, внутри вас живут нереализованные идеи, назовём их скелетами, – наконец услышал я полноценную фразу.
Последним на вершине был Барабан. Взобравшись на плечи своего друга, я достиг пика нашей живой башни. Город полностью исчез из виду, и всё вокруг растворилось в абсолютной темноте, лишь плечи стоявшего подо мной Барабана не давали мне потеряться в этой чёрной бесконечности.
– О чём здесь говорят? – спросил я своего друга.
– Понятия не имею, какая-то чушь про душевный дисбаланс, тревоги, гештальт и что-то там о кризисе среднего возраста.
Я прислушался. Очень быстро послышался другой голос.
– Скелеты? – спросил он неуверенно.
Он почему-то показался мне невероятно знакомым, словно это говорил я сам. Барабан сказал мне, что почувствовал то же самое.
– Да. Все эти скелеты ваших идей так и не смогли обрасти мясом, вы не дали ни одному из них ни малейшего шанса. Вы пробовали себя в спорте, в науке, писали книги, строили, пели, выжигали по дереву и танцевали. А сколько работ и профессий вы сменили? Вы постоянно во что-то ввязываетесь, не закончив при этом предыдущего дела, как только терпите неудачу. В вас копится неуверенность. Вам кажется, что вы ничего не можете достичь, что вы ни на что не способны. Снова и снова занимаетесь саморазрушением. Но все эти мечты и стремления никуда не делись, они по-прежнему живут внутри вас, потому что вы периодически о них вспоминаете или возвращаетесь к ним, но затем снова бросаете. В вашем сознании уже выстроился целый город скелетов, и он отнюдь не процветает.