Маша хмуро просмотрела страницы и вдруг кивнула:
— Я знаю этот текст.
— Знаешь?! — изумился он.
— Это детская сказка. Я думала, что сказка. Отец заставил меня выучить её в детстве. Наизусть. Оказывается это было важно...
Она кинулась к столу:
— Сейчас я перепишу тебе русскими буквами, а ты прочитаешь!
Пока она писала, Максим поглядывал на дверь. Взял листок:
— Думаешь, сработает?!
— Надеюсь, — кивнула Маша.
Максим скрестил пальцы:
— Ладно. Пробуем.
Он был уверен, что ничего не получится. Всё слишком просто. Для ритуалов наверняка нужен костер, тигль, травы, жрецы и полночь. А вокруг комнатка дешёвого отеля, старый линолеум, потертые обои и полосатые занавески на окнах.
Он повторял слова, в которых не было смысла, частил. Разве это сработает?! Проговаривая последние слова, он услышал звон и обернувшись увидел, как сквозь разбитое окно к ним метнулась тень.
Отвернувшись, он сосредоточился на листке и прочёл последние слова уже сквозь дикую боль — в спину вцепились когти.
Он проговорил последние буквы и упал на колени. От боли помутилось в голове. Как будто сквозь туман увидел Машу, которая склонилась над ним. Её глаза смотрели куда-то за его спину. Руки зарыли его голову, губы шевелились, она будто пела песню.
Потом всё пропало.
Максим пришел в себя в больнице. За окном светило солнце, он лежал на боку. Спина и бок были перевязаны накрепко. Медсестра объяснила, что его привезла скорая, но что с ним случилось, они не знали.
Потом приходили из полиции, расспрашивали, особенно дотошно, когда узнали, что он служил тоже. Максим отвечал на все вопросы — не знаю, ничего не видел. Шёл домой и вдруг кто-то ударил сзади.
Когда же всё немного зажило и его выписали с горстью обезбола, он вызвал такси и поехал в сторону Заволжья. На повороте рассчитался с таксистом. Неспеша дошел до высоких ворот. Теперь на них не сидели животные всех мастей и пород. Хорошо.
Прежде, чем он успел постучать, калитка рядом щелкнула и открылась.
Маша была и похожа на себя и будто другая. Увидев его кивнула:
— Спасибо. Ты сделал всё, ты спас нас и помог.
— Но что-то ты не пришла навестить меня ни разу.
Она ответила холодно:
— Я была занята.
— Чем же?
Она пожала плечами:
— Хоронила Милагрес. Наводила порядок в доме. Нужно было замести следы. Мы оставили за собой кровь и подозрения.
— Но позвонить-то можно было, — проговорил они угрюмо.
— Мне жаль, — сказала она тем же тоном.
— Это из-за ритуала? Ты стала снежной королевой поэтому?
Маша сказала уклончиво:
— Возможно.
Она встала, вернулась с коробочкой, положила перед ним на стол:
— Это за помощь.
Он открыл крышку. Деньги, какие-то монеты.
— Откупаешься?
Она ничего не сказала.
— Ты не могла так измениться за два дня. Не так быстро, ни один ритуал не мог бы… что случилось?
Он видел — попал в точку. Маша поджала губы.
— Ну?! — рявкнул Максим.
— Я узнала кое-что…
— Я слушаю, — требовал он.
— Я узнала кто убил папу.
— Какой-то грабитель гвоздодёром Суприм, — кивнул он. — И что?
— Нет. Это сделала мама.
Максим нахмурился:
— Объясни!
— Это мама заказала убийство! Мама! Она сделал это потому, что папа решил снова жениться! Понимаешь?! Он спас её, а она его убила!
Она вытерла слёзы:
— Как после этого можно кому-то верить?!
Максим вздохнул:
— Мне так жаль… послушай…
— Нет! Отрезала она. — Бери деньги и уходи!
Максим минуту смотрел ей в глаза. Потом встал:
— Да пошла ты! Думаешь, деньги — это всё?!
Она ошеломлённо на него смотрела. Максим поставил на стол коробку:
— Оставь себе. Это выкуп за твою душу. Помни, не всё покупается и не все уроды. Если забудешь — кончишь как твой папа. Или мама.
Он вышел в поле и калитка закрылась за ним. На миг стало жалко, что оставил деньги. У него их не так много, вернее почти что нет. Но есть вещи и поважнее денег, это он верно сказал.
Максим подхватил здоровой рукой больную руку и пошёл к дороге прямо через поле.
Часть 3 Верёвочник. Глава 11
Максим теперь частенько заходил в одно и тоже кафе на Рождественной. Брал чашку кофе, садился на синий диванчик, лицом ко входу.
Официанты вскоре начали узнавать его и кривились — Максим брал только кофе и не оставлял чаевых.
Он вообще считал, что цены в кафе завышены. Для туристов в самый раз, но он-то не турист. Ему просто нравится смотреть в просвет между домов, на волжскую гладь и попивать кофе.
Теперь, спустя месяц после отъезда из Кайбушка он привык, что мир не так прост, как казался прежде, что в мире существуют всякие чудовища. Что монстры, которыми детей пугают, не выдумка и пришло время ответить на вопрос: а что дальше?
Беда в том, что он не знал. Раньше всё было просто, полиция, дом в родном Кайбушке, на этом основании он строил будущее. Теперь же от старого не оставлось ничего. Как жить дальше?
Он как раз думал об этом, когда перед ним с тяжелым вздохом остановилась официантка:
— Кофе?
Он кивнул:
— Кофе.
— Только латте, да?
— Да.
— А может быть покушать?
— Спасибо, нет.
— Вы зря отказываетесь! У нас шеф повар — гений. Попробуйте, например, кашу. Сейчас утро, а у нас отличная каша! Просто космос.
Максим небрежно мотнул головой и ничего не сказал. Каша, наверное, улет. За пять сотен за тарелочку! Он видел цену в меню.
За пятьсот рублей можно купить десять пачек овсянки и есть целый год. Ну поставьте вы её хоть по сто! Но нет, наценка в сто раз…
— Вы вот всё смотрите на реку, а у нас есть калья из речной рыбы! Потрясающая! Не хотите?
Он скосил на неё глаз. Настойчивая. По опыту Максим знал, что если от тебя чего-то хотят, спорить не стоит. Любая дискуссия вовлекает в диалог, а там больше шансов навязать тебе что-либо. Нет, лучше просто молча качать головой.
В тот же момент он заметил, что девчонка сжимает рукой край передника как-то уж слишком сильно и поднял взгляд. Официантка с тоской смотрела на него, закусив краешек губ.
Та-ак… он чуть скосил глаза: так и есть, из-за входной двери на них незаметно (типа незаметно), поглядывает вся их официантская шайка.
Видимо заключили пари, кому удастся его раскрутить на заказ. Интересно, много поставили? Не успел он додумать эту мысль, официантка прошептала трагически:
— Ну хоть пирожок закажите! Они…
— Потрясающие? — перебил Максим и подмигнул ей:
— Половину выигрыша — мне!
Она побледнела:
— Как… как вы узнали?!
— Я колдун, — серьёзно сообщил он.
— Эммм… — проговорила она.
— Несите мне вашу калью. Из речных рыб! — громко потребовал он. — Уговорили.
Она моргнула и кивнула:
— Хорошо. Половина… хорошо! Только после смены, я не могу при всех.
Он покачал головой:
— Хотя это конечно грабеж. Шесть сотен за кусочек вареной рыбы и пол картошины!
— Что вы имеете в виду? — прошептала она.
— Ничего несите вашу… калью.
Когда она ушла, Максим снова уставился на текучую воду. Короткий миг веселья прошел и он снова задумался: что дальше? Идти в охрану? Учиться? Что делать?
— Максим? Светлов?
Его окликнул кто-то и Максим поднял голову. И тут же воскликнул:
— Ракитин?!
Парень, который проходил мимо, остановился и поднял взгляд. Пару мгновений разглядывал Максима, потом сказал:
— Светлов! Светлов, Макс, ничего себе встреча! Не поверишь, я ведь о тебе всю последнюю неделю думал!
— А ты сейчас куда? — спросил Максим, вставая из-за стола.
— Я в отдел вообще-то, но мне очень нужно с тобой поговорить. Не оставишь номер?